Как я уже сказал, их много. И они бродят вокруг нас по улицам, по лужайкам, у домов, у калиток, как бездомные кошки, потому что мертвецы не помнят, где их дом… если их не закапывают в землю.
Как мы с Цулпом поняли, что мы единственные живые?.. Очень просто. Играли на городском корте в теннис. Шарик летал туда-сюда, о неподалеку стояли все наши. Они показались мне заторможенными… (да и что взять с мертвецов, правда?..) и маленько пахучими, но мы с Цулпом особо не обращали на это внимания, мало ли чего бывает, верно?
А потом Цулп дал мне шикарную подачу, и я взвился вверх, как ракета, чтобы поймать мяч, а когда удачно приземлился, увидел, что вокруг стоят люди, смотрят на нас лицами, а лица у всех одинаковые. Ну, я имею в виду не глаза, нос и губы, а какое-то общее выражение… в общем, не знаю. Я думаю, поймете, если пообщаетесь с мертвецом. Особенно, если он из нашего города.
Что было потом? Да ничего такого. Не съедят же они нас! Посмотрели и обратно пошли. Понятно, им любопытно, что мы иные, чем они. Нам сперва тоже любопытно было, все-таки нечасто встречаешь лицом к лицу ходячего мертвеца, а потом пообвыклись, даже поможешь иногда какой бестолочи, если она куда взобраться не может, или рука у нее отвалится — найдешь, отдашь, а мертвая бестолочь взглянет на тебя мутно, сквозь, возьмет руку и заковыляет куда-нибудь… только и следишь, чтобы она эту свою руку ненароком с голодухи не слопала. А то что она без руки? Неприлично. Вот и отбираешь в последний момент и пришиваешь грубыми нитками. Помогаешь, в общем.
Что? Не едят? Почему не едят? Едят… всякую гадость. Это я оговорился, наверное.
Так вот. Пришивает обычно Цулп, а я держу. А машины у нас заржавели, и мусор везде. Я говорю Цулпу, давай приберем, мы прибираем, но мертвецы неаккуратные, балбесы, глядишь, а на чистом уже какая-нибудь пакость валяется. Вот так и живем.
Еда есть. В любой дом зайдешь — там запасов уйма. Или в магазин. Платить не надо — кому платить? Никто из них не ест пищу живых.
Что мы делаем тут с Цулпом? Ну, как… Видик смотрим. Гуляем. Они, мертвецы, хоть и мертвые, а люди. Так сказать, общество. И вот мы с Цулпом шляемся по городу, узнаем знакомые лица и отмечаем мелкие там различия между сегодняшним Хершоном и, скажем, трехдневной давности. Совсем мелкие, да: нос там отвалился или ухо… Иногда глаз в другую сторону косит или голова облысивается… лысеет, понимаешь ты, на одну сторону. Ничего, занятно.
Когда все померли? Да ну, скучная история. Даже рассказывать неохота. Цулп, расскажи. А, он тоже не хочет. Он вообще мало разговаривает. Так что я часто болтаю, болтаю, а, как в бассейне, ничего в ответ не слышу.
Ладно, я чего, я расскажу, мне не жалко. Но сам-то я мало что помню. Да и вряд ли поверите.
Короче, нахлынули на город тараканы — спасу нет. Ну, везде, рыжие сволочи, бегают, минуты не пройдет — глядишь, бежит проклятый усач, и не один, а с приятелями, дамой или семейным выводком. Противно, в общем, чего тут говорить. Мы их давили, давили, давили…
О, Цулп, гляди, у Хершона опять рука отвалилась. Слушай, сгоняй, вон она, у фонаря прикорнула. Да поторапливайся, не то Хершон далеко уйдет. Неохота тоже быстро ходить, что-то стал сильно уставать… Нет, мне не восемьдесят, мистер клоун… а хоть бы и журналист. И как это вы нас не боитесь? А, боитесь… Заставили приехать? Для репортажа? Ну-ну, глядите, спрашивайте, я всегда гостеприимный. Как тут у нас, а? Нравится?
Чего нам уезжать? Тут еда есть, электричество есть… Мертвецы? Так они ж свои, родные, можно сказать. Пусть ходят.
Ага, они всегда двигаются. И, правда, чего они всегда двигаются? Сам удивляюсь. Взяли бы, посидели, так нет, ходят, ходят… Может, если остановятся, так помрут?.. Ох, что это я болтаю… Не. Не знаю тогда. Да напридумывайте себе в блокнотик, что хотите.
О, Цулп пришел. Ты с рукой? Давай ее сюда. И приведи Хершона, вон он, у калитки Гадингов. Давай, давай, догоняй, а то рука совсем испортится при такой-то жаре.
О, пошел, поковылял! Эй, Цулп, не споткнись о камень! Споткнулся, балда. Говорил я ему — смотри под ноги, чучело.
Чего? Тараканы? Где?!.. Уф-ф…
Да, давили мы их, травили, а потом появился тараканий король.
Вы испытывали такое ночью, когда изнутри вылезал страх, родившийся от маленького жучишки, которого вы раздавили утром? Вот он и выполз, как огромный страх из маленького жучишки. Кто-то мне рассказывал… Шелкоп или Хершон? Нет, наверное, Цулп. Эй, Цулп, не копайся, тащи его сюда, я тебе подержу, пока ты пришиваешь.