Вертолет летел долго, не меньше двух часов; за все время пути никто из охранявших Блейда солдат не проронил ни слова. Машины дозаправились топливом в воздухе от вертолетов-танкеров; и путь продолжался. Судя по солнцу, эскадрилья держала путь на восток. И минуло еще добрых два часа полета, когда пилот начал снижение. Скрипнули амортизаторы; мало-помалу стих и гул лопастей. Коренастый командир отстегнул ремни и поднялся.
— Выгружай этого граца!
«Грац» — это я, — подумал Блейд. — Интересно, что это значит: просто «чужак», «враг» или же «опасный тип, подлежащий немедленному расстрелянию после допроса»? Увы, интерес, испытываемый разведчиком к этому вопросу был в настоящую минуту отнюдь не академическим. Сильные руки десантников аккуратно подняли туго спеленутого Блейда и разведчик ощутил нахлынувшую волну жаркого стыда. Его, Ричарда Блейда, побывавшего в таких безднах пространств и времен, волокут какие-то бестолочи, волокут, увязав в плотный тюк, словно рождественскую индейку! Однако рваться и пытаться освободиться сейчас не имело никакого смысла — в ячейка сетей были вставлены тонкие упругие шесты, окончательно лишившие разведчика даже иллюзорной возможности согнуть ноги в коленях. Здешние заправилы предусмотрели действительно все. Мысленно Ричард не мог не признать лишний раз их профессионализм. Здесь не рисковали попусту и не потешались над беззащитным пленником. Его вытащили из широко распахнутого люка. Вертолет стоял на плоской крыше высотного здания; похоже, оно располагалось в дремучем лесу. Заросли начинались едва ли не под самыми стенами. Под ногами у тащивших Блейда солдат лежало какое-то черное, чуть поблескивавшее покрытие, очень смахивавшее на битум. Сама же крыша была совершенно пустынна; остальные вертолеты сели где-то в другом месте. Ценного пленника сопровождали командир десанта, пилот вертолета и десяток солдат. Шли молча, подошвы солдатских ботинок глухо ударяли о поверхность. Блейда тащили лицом вверх, предоставляя разведчику возможность еще раз полюбоваться здешним голубым небосводом, лишь кое-где помеченном белыми кляксами кучевых облаков. Усилием воли Ричард отогнал малодушную мыслишку, что все это он, быть может, видит в последний раз… Процессия остановилась. Послышалось легкое гудение; носильщики тронулись вновь. Теперь они спускались по неширокой лестнице, оказавшись в просторном помещении; стены и потолок были покрыты светлым пластиком. Окон не было, светильников Блейд не заметил тоже. Похоже было, что светилось само покрытие. Разведчика наконец поставили на ноги. Он смог наконец осмотреться. Комната напоминала скорее научную лабораторию, чем камеру пыток. В дальних углах громоздилась какая-то аппаратура на манер осциллографов; мерцали экраны, на которых извивались зеленоватые змеи снимаемых кривых. Стоял белый письменный стол; на нем Блейд заметил большой плоский монитор с стоящей перед ним клавиатурой, почти как у пишущей машинки. За столом на вращающемся кресле сидел человек; пальцы его с быстротой профессионального музыканта порхали над клавишами. Блейду хватило одного взгляда на этого типа, чтобы понять — перед ним самый что ни на есть обычный яйцеголовый из одинаковой во всей Вселенной породы умников.