- Да, а теперь вот одна гонорея за другой... - вздохнул он, вытирая губы и некоторым образом повторяясь.
При упоминании дурной болезни молодой человек заерзал от смущения.
- Наверное, ваша дочь слишком часто влюбляется. И не всегда в достойных людей, - попытался он оправдать девушку.
- А где нынче достойные-то? Где они? Кто они? Вы, что ли? - И мучительная гримаса вновь исказила потрескавшиеся губы Себастьяна. - А наше правительство... - Тут несчастный отец счел необходимым сделать паузу, дабы перестроиться на почтительный тон. - Наше милое правительство, которое я слишком уважаю, платит мне за каждый триппер, увы, так мало, так ничтожно мало. Почему же не считаются с моими страданиями?
Молодой человек не очень-то понял, о чем тут речь и кто больше пострадал дочь или папаша? - вынужден был признаться, что за ходом мысли собеседника трудно уследить.
- Передо мной ужасная дилемма, - тяжело вздохнул удрученный Себастьян. - Я ведь обязан информировать власти о каждом заболевании - я имею в виду нашу уважаемую санитарно-эпидемиологическую службу. И в том случае, конечно, если зараза исходит от моей кровной дочери... За это мне немножко платят, но я ведь понимаю, что это Иудины сребреники... Правда, иногда я вступаю в сделку с заразными господами и не сообщаю властям о их болезни, застарелой или вновь приобретенной. Подобные сделки для меня, честного гражданина, особенно мучительны, прямо-таки невыносимы, поскольку приходится наступать на горло собственной совести, хотя порой господа, опасающиеся скомпрометировать себя, сулят мне, разумеется совершенно добровольно, такую плату за молчание, которая приглушает мои страдания. Несколько золотых - ну что это по сравнению с моими душевными муками?!. Да, а как вы на это смотрите? - закончил он и, склонив голову набок, злосчастный и лукавый одновременно, стал ждать ответа.
Молодой человек, неискушенный в подобных делах, все еще не раскусивший скрытой угрозы Себастьяна, наивно заметил, что такие промашки, нет, вернее сказать, оплошности не следует скрывать. Сокрытие преступления ведет к соучастию.
- Вот как? Так-так-так! - с напором выпалил внештатный информатор государственной санитарно-эпидемиологической службы. - Гляди, куда хитрюга клонит! С парой паршивых золотых не желает расстаться. А сам, - он красноречивым взглядом окинул убранство комнаты, - живет весьма завидной жизнью. Оскорбительной для простого человека! Откуда появились все эти ценности? А?! - И он обозвал молодого человека гнусной жадиной, с чем едва ли согласится непредвзятый читатель, не имевший ни единого на то намека.
- Это я-то?! - искренне удивился тот. - Вы правда считаете, что я вступил в интимные отношения с вашей дочерью?! - И в его голосе уже появились свирепые нотки. - Между нами ничего подобного не было!
- Мхх... Так-так... Да-да... Уж не собираетесь ли вы меня уверить, будто говорили о бессмертии душ? - спросил папаша не без иронии.
- Вы угадали. В какой-то степени и о бессмертии душ, - подтвердил молодой человек и обратил свой ясный уязвленный взгляд на Себастьяна, старавшегося изобразить обиду.
- Да, это святой господин, он говорил мне о душе и о чертях с ведьмами, у которых под коленками мохнато, - донеслось из угла и было подкреплено утверждением: "Это человек благородный!"
- Шерстинки, мохнатки! Ну конечно! - возликовал верноподданный гражданин, страдающий раздвоением личности, и пошел чеканить прокурорским тоном: пригревшийся здесь подозрительно богатый субъект с явными извращениями психики, субъект, с которым ему рядом стоять неприятно, одним воздухом дышать противно, этот субъект не только сам ударился в разврат, но и своими предумышленными действиями нанес ущерб объекту - милой девушке, лишив ее состоятельных клиентов, а вместе с тем части доходов, хоть и добываемых несколько сомнительным образом, но, как ни печально, являвшихся основным источником семейного бюджета. Неужто молодой человек еще не понял, что натворил: некоторые высокопоставленные представители власти, в том числе один уважаемый юрист, личный советник Его Величества Моноцетти по борьбе с проституцией, после известного "инцидента" (ox, с каким отвращением он произнес это слово!) напрочь отказались от услуг его дочери.
- Что вы на это скажете, а?!
Действительно, что было сказать молодому человеку? Разве только от внимательного наблюдателя не укрылась зловеще пульсирующая жилка на его лбу.
"Объект амор-ти-зи-ро-ван, - будто бы холодно заявил Себастьяну тот достославный господин. - Мне это больше не нужно!" И бедный папаша объяснил молодому человеку, что именно пышная растительность на спине его дочери вызывала особый интерес достопочтенного юриста.
- Да, он ее поскребывал. Дальше-то он не заходил, - уточнила девица. - А его друг, толстобрюхий нотариус, эти волосики выщипывал. И он тоже послал меня куда подальше. А все из-за того, что спина теперь гладкая, гривки больше нет.
- Какой удар! - тяжело вздохнул Себастьян. - Но ты, дочка, преувеличиваешь, ты же сама говорила, что хоть выщипывал волосики, да не усердствовал... И что главное - всегда вырастали новые. А теперь?! Теперь никакой надежды не осталось, теперь спина голая, да, беспросветно голая, безвыходно голая... Вы должны нам выплатить компенсацию, государь мой! Тем более, что в тот отныне и на веки веков проклятый день, когда вы докатились до такого свинства, моей дочери ломаного гроша не перепало. И у нее возникли большие неприятности. С ее поклонником, Станционным Графом, который обычно получал свою долю - между прочим, на устройство их будущего дома - и никак не мог поверить, будто новый клиент такой бессовестный и жадный... Он изволтузил мою дочь! - И, набрав полные легкие воздуха (того самого, которым ему противно было дышать), он выпалил в лицо молодому человеку: - Сто золотых монет! И без промедления!
- Граф сказал, что между нами все кончено, - тихонько всхлипнула девушка. - Кажись, ничего мне другого не остается, как сунуть голову в петлю. Всему конец и баста! - Однако, едва произнеся роковой вердикт, она остановила взгляд на стеклянной полусфере, служившей прессом для бумаг, когда проветривали комнату. - Ой, какое прелестное яичко! - воскликнула она в восхищении. - Вот бы мне такое...