– Если бы я приметил, какой клавиш нажал… – проворчал Балаев. Он неуверенно коснулся как будто того же клавиша, но сразу понял, что ошибся, так как раскрылся «чемодан» в дальнем углу салона.
– Вспомнил!… Третий слева.
Он снова раскрыл «улитку». Космонавты склонились над роботом, с интересом разглядывая сложное переплетение деталей, отдаленно напоминавших земные сопротивления, транзисторы, ферритовые элементы. Довольно быстро Назаров нашел входной блок «улитки». Там в специальном устройстве виднелась узкая белая лента из материала, похожего на полиэтилен.
– Это, наверное, программы-команды, которым подчиняется робот! – Назаров с торжествующим видом извлек ленту и показал товарищам мозаику непонятных значков, пробитых на ленте. Даю голову на отсечение, эти значки не что иное, как комбинация двоичных чисел!
– С этим можно согласиться, – медленно проговорил Ли Фу-чен. – Схема двоичного исчисления наиболее приемлема для кибернетических систем.
– Бесспорно, корабль управляется Электронным Мозгом, – вслух размышлял Назаров. – Но в «улитке» заложена, вероятно, какая-то частная программа. Возможно, «улитка» командует аппаратами, расположенными в салоне управления… Давайте проверим это.
– Каким образом? – недоверчиво спросил Балаев.
– Прокручивая диски, на которых намотана лента. Впрочем… я не ручаюсь за точность своих прогнозов…
Они долго колебались, страшась ввести «улитку» в действие. Кто знает, какие сюрпризы она преподнесет им?..
В конце концов Назаров решился и с помощью Ли Фу-чена стал осторожно вращать диски входного блока. С легким скрипом лента поползла в считывающее устройство робота. И тут… Они ожидали всего, но только не этого. С гулом отъехала целая половина сферической стены салона, открыв бесконечно длинный широкий коридор, который уходил куда-то в недра звездолета. Послышался странный вибрирующий шум, в дальнем конце коридора показалась серо-коричневая громада… Она приближалась к ним с большой скоростью.
– Святые кувыркатели! – ахнул Балаев. – Это… это слон!… Нет… не слон… Какое-то непонятное чудище!…
Ошеломленные космонавты словно окаменели, когда в салон почти бесшумно въехала огромная платформа, на которой тяжело ворочался никогда не виданный ими зверь. Больше всего он напоминал доисторических земных хищников. Вокруг чудовища колебалась мерцающая завеса, – вероятно, гравитационная защита, потому что «ящер» то и дело натыкался мордой на невидимую преграду. Внезапно он раскрыл необъятную пасть, и друзья едва не оглохли от потрясающего рева хищника. В следующее мгновение они бросились кто куда. Балаев упал за «чемодан» в дальнем углу салона, Назаров присел за «улиткой». За его спиной ничком лежал Ли Фу-чен и свистящим шепотом молил: «Крути ленту дальше… Убирай скорей ящера, иначе он сожрет нас!».
Не сводя глаз с «ящера», Назаров ощупью нашел диск, но медлил поворачивать его. Он понял, что «ящер» им не страшен: «гравитационный мешок» надежно удерживал хищника на платформе. Яркий свет и непонятные существа с блестящими головами, видимо, раздражали «ящера». Он нелепо метался по платформе и дико ревел.
– Да убирай его! – закричал Ли Фу-чен, выглядывая из-за спины Назарова. Смеясь, пилот успокоил его. Из-за «чемодана» появился смущенный Балаев и с любопытством стал рассматривать «ящера».
– Зафиксируй его на пленку, – посоветовал Ли Фу-чен Балаеву, у которого был телефотоаппарат. – Палеонтологи поставят нам за эти снимки мраморный монумент.
Наконец Назаров повернул диски, и платформа с ревущим «ящером» уехала. Стена салона снова сомкнулась.
Космонавты стали совещаться: как быть дальше? Продолжать ли вводить ленту в «улитку»? Не постигнет ли их в результате судьба этого «ящера»?
– Собственно говоря, как попало в корабль это чудовище? – удивлялся Ли Фу-чен. – Неужели в мире, откуда прибыл корабль, водятся такие звери?..
– Может быть, корабль захватил этот «экспонат» с Венеры? – гадал Балаев. – Или, совершая заданный хозяевами облет ряда звездных систем, подобрал «ящера» в качестве вещественного доказательства на какой-нибудь планете Альфы Эридана или Шестьдесят первой звезде Лебедя?..
…По мере того как Назаров с опаской вращал диски, возникали все новые картины. Открылся проход в обширный зал, который по обилию находившихся в нем различных приборов и автоматов напоминал заводской цех. На миг фосфоресцирующие стены вспыхнули желтоватым сиянием, по ним поплыли изумительные, необычайные по подбору красок картины незнакомой жизни. Потом загорелся грушевидный экран над «улиткой», и космонавты… оцепенели: с экрана на них смотрело неведомое разумное существо. Темнокожее, с иссиня-черными волосами, оно обладало почти человеческим лицом. Это было мгновенное видение, оно давно уже погасло, а Ли Фу-чен с Балаевым все еще смотрели на экран. Назаров как ни в чем не бывало помечал значки и кибернетические символы на ленте программы. Автоматический карандаш, вделанный в «пальцы» его скафандра, тоненько поскрипывал.
– Нет, ты… видел? – с трудом произнес Балаев. – Человек на экране! Как вы думаете?..
Космонавты вздрогнули. В «улитке» что-то зашипело, зазвенело. Они услышали резкий нечеловеческий «голос».
– Аро-убр! – проговорила «улитка». – Перианр гра-умр!
– Что она сказала? – машинально переспросил Балаев.
– Она сказала: «Привет, ребята! – съязвил Ли Фу-чен. – Заходите на чашку чая».