— Есть и ещё у меня "научные плюшки", типа фуллеренов, например, но это оставим как запасной вариант.
Итак, тема для бакалавриата или что там у Вас сейчас? — спросил Макаров. МНС-ов и СНС-ов уже ввели взамен бакалавров и магистров?
— Не знаю — честно признался Бронштейн.
— Тогда, подведём итоги. Тебе нужно сделать себе имя. И получить Нобеля. Эта премия и международная известность, кстати, неплохие индульгенции от репрессий, в том случае, если мы решим остаться в СССР.
План же действий таков:
— Завтра идём в киевский университет. Пытаемся экстерном сдать экзамены за курс физики. Например, общей физики. Если это получиться, то попытаем себя и в химии, и в биологии. Три диплома лучше, чем один.
Тема кандидатской может быть такая: Квантовая Теория Бронштейна и её приложения к Теории Вещества. Звучит? — довольным тоном закончил Макаров.
— Звучит, конечно. Уши Бронштейна покраснели. Хотя это вообще-то плагиат, или даже мегаплагиат! Ты же отберешь, таким образом, достижения у целой кучи исследователей!
— Ну да. Бор и Гайзенберг в основном пострадают.
— А чем я прославился? Почему бы мои работы не опубликовать? — предложил Бронштейн.
Глава 7. Ключевые шаги
— Твои работы, Митя, из тех, что могли вырасти до нобелевского уровня, как раз были посвящены аспектам приложения квантовой механики к теории гравитации. Ты же предложил частицу — переносчик гравитационного взаимодействия — гравитон.
Увы, далеко продвинуться в этой направлении ты не успел — из-за глупости с "воззванием к рабочему классу". Думаю, не занимай ты "активную жизненную позицию" в общественной жизни, ты бы благополучно пережил тридцатые. Если бы не сгинул в Великую Отечественную, то мог стать признанным во всём мире гравитационистом. С другой стороны, гадать, кем ты мог бы стать — занятие неблагодарное. Ещё, кроме научной деятельности, у тебя были великолепные научно-популярные книги. "Солнечное вещество", "Атомы и электроны", "Лучи Х". Эти книги я читал еще, будучи школьником. Правда ты в той истории их написал после совета Самуила Маршака и помощи Корнея Чуковского, отца твоей будущей жены — Лидии Чуковской.
Соль, однако, в том, что даже если развивать только твои научные труды, то и здесь никак не обойтись без вмешательства в историю становления квантовой механики. Понятно почему?
— Понятно. Раз я стал известен предложением квантовать гравитацию…
— Не слишком рефлексируй по поводу своего "плагиата". Во-первых, можно взять по-минимуму, то есть изложить только основы квантовой механики, её формулы. Хотя и тут, Шредингера и Де-Бройля обидим. С другой стороны, на Западе заимствовать чужие идеи и выдавать их за свои, — норма! Например, изобретатель управляемого воздушного шара — дирижабля или цеппелина, отнюдь не граф Цеппелин. Или пример Попова и Маркони. Маркони вообще, как показали уже в моё время архивы, спёр изобретение у Попова. Так что не заморачивайся вопросами приоритета. Тебе сейчас главное, — поставить себя. И ни для Бора, ни для Де-Бройля не стоял вопрос выживания, как будет стоять перед тобой. Наконец, сделав себе имя на квантовой теории, можно потом будет плотно заняться теорией квантовой гравитации…
— Я понимаю, Макаров, — мысленно проговорил Бронштейн. Ладно, раз это важно, придётся переступить через предрассудки. Особенно в свете вскрывшегося морального облика западных коллег. Итак, если я тебя правильно понял, идём завтра в киевский университет и пытаемся пройти экстернат. Затем выбираем тему для кандидатской из озвученных тобой. КЭД, я думаю, стоит оставить для докторской.
— Неплохо бы, прежде чем идти в университет, написать нечто наподобие "учебного плана", по которому ты изучал науки. Полезно, и добавит тебе веса в глазах ректора.
— Неплохо бы, согласился Бронштейн. Тогда придётся встать часов в пять-шесть и набросать его. Справишься? Я-то не очень представляю, что нужно писать…
— Справлюсь.
— Ну а сейчас, давай посмотрим на Луну, — вспомнил о цели своего восхождения на крышу Матвей, посмотрев на спутник Земли, только что появившийся из-за горизонта.
Труба из очковых стекол давала слабое увеличение. Лунный диск лишь незначительно, при взгляде на него через трубу, увеличивал свой размер. Тем не менее, стали видны лунные кратеры.
— Вот ты как-то раз вначале нашего с тобой знакомства упомянул о том, что в твоё время стали реальными полёты в космос. Расскажи, а? — в тоне Бронштейна, оторвавшегося от созерцания естественного спутника Земли, послышались жалобные нотки. Интересно ведь. Человек на Луне побывал? И на Марсе?