— Латышей так как нас работать — не заставишь! Латыш насмерть стоять за свой образ жизни будет! Да если бы их в такие условия, как нас поставили бы, я своим знакомым латышам о своих бедах рассказывал, — говорил дед, НЕ ВЕРИЛИ! они мне, вырезали бы через день колхозное правление и районное бы впридачу. Впрочем, у них, прибалтов, лесные братья почти до шестидесятых за независимость боролись.
— Вот такие вот воспоминания у моего деда о Совдепии остались. Из первых рук, что называется, информация. И ведь дед не из кулацкой семьи происходит. Из самой что ни на есть бедняцкой. Сколь-нибудь хорошо жили они вот сейчас, в двадцатые, до начала коллективизации. Стали середняками, одни из первых вступили в колхоз, когда началось. Поэтому их не раскулачили, а тех, кто задержался с регистрацией — те на Урал поехали.
— Так что думай, Бронштейн, хорошо думай о том, что делашь.
— М-да, Митя помолчал. Затем обратился к пришельцу:
— Я всё равно ничего лучшего, чем мой путь в науку, ну в той реальности, где тебя не было, предложить не могу. А тут, с тобой, получается, влипли мы. Какого чёрта ты перед тем преподавателем "выпендривался"?! Вот "мобилизуют" нас аки твоего деда, и пиши пропало — не "вздохнуть, ни пёрнуть"! Сам себе не принадлежишь. Я рабом быть категорически не хочу! Хватит с нас, евреев, египетского рабства! Наелись им до конца времён! Это я тебя, Макаров, должен спрашивать, что делать? Накузьмил ты мне, своим "прогрессорством"!
— Что я могу предложить? А не быть размазнёй, как мой дед! Быть… хищником! Вот так вот. Я тебе, Бронштейн, кое-что про себя не рассказал. Из последних лет жизни перед "провалом в прошлое"…
Глава 21. Разговор Семёна с Нагульновым
Несколько дней спустя.
— Здорово, Семён! — шумно поприветствовал комсомольского вожака комиссар электротехникума.
— Здорово. В общем, так, Макар Семёныч. По Бронштейну. Моё впечатление от него — толковый спец, и себя в обиду не даст.
— Толковый — не то слово! Ко мне из политеха прибегали, в буквальном смысле, мол раз я курирую велозавод, должен знать, правда ли слухи о том, что на нём изобрели принципиально новый двигатель, с невиданным полезным выходом.
— Мотор Ибадулла? Бронштейн заявил, что это не его изобретение. Из названия мотора понятно должно быть.
— Слышал я, Семён, про историю с "тетрадью". Думаешь, не врёт?
— Вряд ли. Чувствую, не его это изобретение. Тетрадь — не тетрадь, а только читал он об этом моторе, сам вряд ли бы придумал. У меня чутьё есть, оно говорит о заимствовании.
— Эх, жаль! Мне советовали Бронштейна на моторный направить, а тут получается, что без толку.
— Не совсем так. Мы, чай, тоже не пальцем деланные. Рабфак, Макар Семёныч, считай, состоялся. Пару занятий — а образованность рабочих, что его посещают, заметно выросла.
— А как Матвей занятия ведёт?
— Преподаватель он… суровый. Чуть что — сразу неуд ставит. И заставляет до седьмого пота зубрить, а затем, когда запомнил, ещё и понять, что выучил. Но самое главное — он прекрасно понимает, что в одиночку гору свернуть, что мы замыслили, не в состоянии. Так нам прямо и заявил:
— Ребята, зарубите себе на носу: — я один — мало что могу. И без вашего активного участия в процессе преподавания, ничего существенного не сделаю. Так что, научился сам — учи товарищей!
— Здорово! Тут он прямо в точку попал! Наш человек! На лице Нагульнова появилась широкая улыбка. Что ещё раскажешь?
— "Группы" он придумал. Самые успевающие становятся "младшими преподавателями", по тем темам, что у них лучше всего получаются. Ввёл протоколирование хода рационализаторской деятельности — кто что предложил, кто что поправил. Фиксируется текст предложения и время, естественно и автор. Так что можно сразу увидеть — кто идеи лучше придумывает, а кто их "молотом практики" на Ъ "проковывает". За пару дней — десяток изобретений, таких, что саму суть производственного процесса изменить к лучшему могут. Да что далеко ходить! Вы, Макар Семёныч, должны были уже слышать о "карборунде"!
— Как же, как же. Производственники, кто с металлообработкой в Киеве связан, только и говорят о "абразиве велосипедистов"! А что ещё он предложил?
— Создать комсомольскую корпорацию, на основе велозавода. Мол, ударим пролетарской изобретательностью по буржуазному "экономиксу"! Предложил не много ни мало — "убить" власть денег!
— Вот это да! А что конкретно?!
— Разработать "физическую бухгалтерию". Это когда показатели фиксируются в реальных физических величинах, а не фиктивных, как в случае денег.