Геннадий вышел в прихожую и вернулся в полковничьем кителе с орденской планкой и отутюженных брюках с лампасами.
- Какой у нас сегодня Дед Мороз! - восхищенно воскликнула Лариса, явно любуясь Геннадием. - Как все-таки красит мужчину военная форма! Так вам и воевать приходилось?
- Это неинтересно и сейчас ни к чему. Воевал, конечно. Я пограничник, разведчик, я всего несколько дней нахожусь на пенсии и пока очень этому рад, а поэтому, давайте встречать Новый год. Готовьте бокалы, я открываю шампанское.
- Садитесь здесь между нами, - предложила Лариса, - будете за нами ухаживать, а мы за вами.
- Как скажете, - ответил Геннадий и спросил Свету: - А ты, Света, не возражаешь?
Молчаливая и, казавшаяся растерянной, Света подняла голову и в этот момент глаза ее встретились с глазами Геннадия, Ей показалось, будто ее ударило электрическим током, так сжалось сердце.
«Неужели, действительно он меня столько лет помнит и любит?» - подумала она в этот момент.
Часть десятая
Они встретили Новый год под бой кремлевских курантов, выпили по бокалу шампанского, каждый традиционно загадал заветное желание и после этого они еще раз вышли на улицу, чтобы посмотреть новогодний салют.
Всматриваясь в темное небо, в котором вспыхивали огненные цветы, Света сказала:
- Мне бабушка говорила, что с двенадцати до трех часов ночи на Новый год можно, глядя на небо, загадать желание, и оно сбудется.
- Не совсем так, - возразила Лариса, при этом зябко, а на самом деле кокетливо, кутаясь в Светину песцовую накидку, которую она, не спрашиваясь, надела. - Надо весь год, увидев летящую звезду, не загадывать желание, а сказать слово «Знаю», а потом с наступлением Нового года с двенадцати до трех часов ночи глядя на небо, загадывать желание. Так не бабушка моя, а прабабушка мне сказала.
- Ну, и ты проверяла хоть раз? - спросила подругу Света.
- Проверяла, сбывалась, - ответила Лариса. - Но я чаще всего в Новый год забываю про загадывание желания. Выпьешь, расслабишься и забудешь обо всех своих несчастьях. Вот у тебя, Геннадий нет желания загадать что-нибудь? - Лариса взяла полковника под руку и с улыбкой заглянула в его лицо.
- Есть, конечно. Вы пополнили мои знания, я об этом никогда не слышал, и буду теперь весь год говорить слово «Знаю», если увижу летящую звезду. Выходит, я только в следующий Новый год смогу загадать свое желание и надеяться, что оно сбудется. А оно у меня очень серьезное.
- А какое? Ты нам скажешь?
- Не скажу, а то не сбудется.
- Ты и об этом знаешь? - удивилась Лариса.
- А как же!
- Ну, хоть из какой области твое желание? Колись! - не отступала Лариса.
- Ох, и настырная у тебя подруга, Света. Ты в молодости, помню, тоже была веселой и смелой в высказываниях, а сейчас я тебя не узнаю.
- Разочаровался? - спросила Света.
- Нет, что ты! Ты мне любая нравишься.
- Вот теперь мне все ясно, - заявила Лариса.- Все, относительно желания. Сбудется теперь оно или не сбудется - вам решать, а я предлагаю вернуться к столу и рассказать в подробностях, какими способностями ты обладаешь, не колдун ли, а если колдун, то я хочу в этом убедиться и получить все объяснения.
В это время на улице за воротами началась какая-то возня и топот. Женщинам стало немного страшно, а Геннадий вынул из кармана сотовый, приложив к уху, приказал:
- Доложите готовность!
И вслед за этим:
- Огонь!
От его зычного голоса, от неожиданности и испуга у Светы сердце камнем упало не просто в ноги, а куда-то под крыльцо, на котором все они стояли. Она вцепилась в руку Ларисы, едва прощупав эту руку сквозь песцовое «четверть - манто». Лариса тоже напряглась, но вынуждена была держать марку решительной и непоколебимой, несокрушимой и твердокаменной, на которую подруга всегда могла положиться.
И в это время дорога, проходящая мимо Светиного дома, взорвалась петардами, фейерверками, визгом и смехом множества детей. В соседних домах распахивались двери, на улицу высыпали празднующие компании. Слышались не только одобрительные, но и осуждающие возгласы. Лариса и Геннадий вышли на улицу и распахнули калитку. Они пытались увлечь за собой Свету, но она не двинулась с места и осталась стоять на крыльце с выражением испуга на лице. Хаятка рвалась с цепи и лаяла так, что казалось, это от гулкого ее лая, а не от грохота взрывов дрожит Света.
А она дрожала. Что это было, она не знала. Она видела в открытую калитку, что перед ее двором нет ничего страшного или опасного, ничего необычного. Обычные дети новогодней ночью взрывают петарды и хлопушки под команды ее гостя в полковничьем мундире.