— Бен, зачем одному человеку такая власть?
— А зачем мошки летят на свет? Состояние Смита почти так же значительно, как статус короля Марса. У него можно отобрать права скваттера, но никак нельзя оспорить его прав на Лайл-драйн и долю в Лунар Энтерпрайзез. Что будет, если он умрет? Объявятся разные кузены и кузины. От этих падких на деньги деятелей Фонд Науки успешно отбивается вот уже двадцать пять лет. Если Смит умрет, не оставив завещания, и эти деньги отойдут государству.
— Федерации или Соединенным Штатам?
— Это отдельный вопрос, на который я не могу ответить. Родители Смита — выходцы из двух разных стран, включенных в Федерацию. Сам Смит родился за пределами Федерации. Тут столкнется множество интересов. Смит своего состояния не получит: он не может отличить облигацию от авиабилета. Деньги Смита получит тот, кто его первым одурачит. Я сомневаюсь даже, что Ллойдс решится застраховать его жизнь — это верный проигрыш.
— Бедный, бедный мальчик!
Глава 6
Ресторан, в который они приехали, работал «на природе». Столики стояли под деревьями и на лужайке, спускавшейся к озеру. Джилл хотела сесть под деревьями, но Бен сунул метрдотелю хрустящую бумажку и попросил поставить столик у воды.
Джилл возмущалась:
— Не понимаю, зачем платить такие деньги, если нельзя сесть в тени и нужно терпеть этот идиотский ящик.
— Спокойно, малышка. Столы под деревьями наверняка оборудованы микрофонами. А наш столик чист, потому что его только что принесли из кладовой. Что же до стереовизора, то обедать без него было бы не по-американски, а кроме того, он отлично заглушит наши голоса с помощью направленного микрофона, если нами интересуются ищейки мистера Дугласа.
— Ты думаешь, что за нами так пристально следят? — Джилл передернула плечами. — Бен, я не создана для жизни в бегах.
— Вот еще! Когда я описывал скандал на Дженерал Синтетике, я ни разу не ночевал дважды в одном и том же месте и не ел ничего, кроме консервов. Придется и тебе привыкать — это хорошо стимулирует обмен веществ.
— Моему обмену веществ такая стимуляция не требуется. Все, что мне нужно — это пожилой состоятельный больной.
— А я?
— А ты — после того, как сыграет в ящик мой будущий супруг. Может, я стану такой богатой, что смогу держать тебя в должности любовника.
— Давай сегодня и начнем.
— Я сказала: после того, как умрет мой будущий муж.
Музыкальная программа вдруг прервалась и на экране появилось лицо диктора, который, улыбаясь, объявил:
— Программа Нью Уорлд Нетворкс вместе со своим спонсором «Уайз Герл Мальтузиан Лозенгес»[3] уступает свое время в эфире правительственной программе для передачи важного сообщения. Девушки, будьте благоразумными, пользуйтесь «Уайз Герл»[4]. Это легкодоступное, приятное на вкус, со стопроцентной гарантией средство. Согласно закону под номером 1312, продается без рецепта. Забудьте старые, грубые и ненадежные средства и Его любовь всегда будет с Вами! — диктор, хищный красавец, скосил глаза в сторону и заторопился. — Передаю слово «Уайз Герл», которая, в свою очередь, уступит место у экрана Генеральному Секретарю.
В стереовизоре возникла молодая женщина, такая женственная, чувственная и соблазнительная, что даже мраморные атланты должны были соблазниться, глядя на нее. Она потянулась, вильнула бедрами и томным голосом сказала:
— Я принимаю только «Уайз Герл».
Изображение исчезло и зазвучал государственный гимн. Бен спросил:
— А ты принимаешь «Уайз Герл»?
— Не твое дело, — огрызнулась Джилл. Потом добавила. — А почему ты решил, что мне вообще это нужно?
Кэкстон не ответил: на весь экран расплылось отеческое лицо Генерального Секретаря.
— Друзья! — начал Дуглас. — Сограждане по Федерации! Сегодня мне оказана величайшая честь. Триумфальное возвращение славного «Чемпиона»… — он продолжал поздравлять землян с успешно прошедшим актом общения с другой планетой. Он доказал, что успех «Чемпиона» был успехом персонально каждого жителя Земли, что каждый мог бы возглавить экспедицию на Марс, если бы не был связан повседневной работой, и что он, Генеральный Секретарь Дуглас, был только скромным орудием воли народа. Речь Дугласа была великолепно продумана и основывалась на убеждении, что всякий простой человек ничем не хуже, а скорее, даже лучше большинства себе подобных, и старый добрый Джо Дуглас — такой же простой человек, как все. Об этой его простоте свидетельствовали сдвинутый набок галстук и взъерошенные волосы.