— Оно предназначено только для вас, босс. Тони велел мне ждать вас, помешивать и подливать воду, чтобы не пригорело.
— Доставай чашки, я хочу разделить его с тобой.
— Слушаюсь, босс.
Из буфера выплыли две чашки и приземлились на стол.
— Не повезло Майку. Он собирался пережить меня и съесть на День Благодарения. А может, мне не повезло: выиграл пари и не с кого получить деньги.
— Вы выиграли пари только благодаря своей промашке. Разделим это поровну.
Дюк так и сделал. Джубал поднял свою чашку.
— Выпьем!
— И станем ближе.
Они пили бульон медленно, потягивая и смакуя. Они хвалили его, предаваясь воспоминаниям о том, кто пожертвовал собой ради них. Джубал, к своему удивлению, обнаружил, что несмотря на переполнявшие его эмоции, на душе у него спокойно и радостно и плакать больше не хочется.
Его сын, который был поначалу таким слабым и наивным, вырос мудрым и сильным, не утратив ангельской чистоты. Я понял тебя, сын, ты прав, я продолжу твое дело.
Пэтти подала ему еду. Харшоу набросился на нее, будто прошло несколько дней с тех пор, как он позавтракал.
Сэм говорил:
— Я говорил Саулу, что не вижу необходимости менять планы. Будем действовать, как намечали. Если вести дело разумно, оно процветает и после смерти основателя.
— Разве я возражаю? — сказал Саул. — Вы с Рут организуете один храм, я другой, но сначала нужно накопить капитал. Это вам не магазин и не кинотеатр. Нужна масса оборудования и на это нужны деньги, уже не говоря о том, что Махмуду и Мириам надо оплатить год или два пребывания на Марсе, — что столь же важно.
— Кто тут спорит? Окончится ожидание — и все станет ясно.
Харшоу неожиданно сказал:
— Деньги — не проблема.
— Ну-ка, ну-ка, Джубал!
— Как юрист, я не должен был этого говорить, но как брат я поступаю, как подсказывает мне сердце. Энн!
— Да, босс!
— Купи это место… то, где Майка забросали камнями. А еще лучше, купи участок радиусом в сто футов вокруг.
— Босс, это территория муниципалитета, а участок радиусом в сто футов включает в себя часть муниципальной дороги и территории отеля.
— Не спорь.
— Я не спорю, а излагаю факты.
— Прости. Они продадут. Они тоже проделают этот путь. Черт побери! Если у них руки вставлены куда надо, они нам ее отдадут. Я думаю, нажмем через Дугласа. Попросим Джо вызволить из морга то, что еще осталось от Майка, и похороним его здесь, скажем, через год. Весь город будет плакать, а полицейские, которые его сегодня не защитили, будут стоять навытяжку.
Какой же сделать памятник? Павшую Кариатиду? Нет, Майк был в силах нести свой камень. Лучше Русалочку. Нет, никто не поймет. Может, статую самого Майка — каким он был, когда говорил: «Смотрите на меня, я сын человеческий!». Если Дюк его в тот момент не заснял, то Нью Уорлд — наверняка. Возможно, был такой брат или будет, обладающий такой же искрой Божьей, что и Родэн, и изобразит Майка таким, каким он был, не приукрашивая его.
Похороним Майка без гроба; пусть черви и дождь вникают в него, как делал это я. Энн, как только приедем домой, напомни, чтобы я позвонил Джо Дугласу.
— Хорошо, босс.
— Это первое. Второе… — и Харшоу рассказал о завещании Майка.
— Итак, каждый из вас по крайней мере миллионер. Даже более того, чем я раньше думал… намного, даже с вычетом налогов. Никаких предписаний. Вникаю, что вы будете тратить необходимые суммы на церкви и другую такую же чушь. Но никто не станет препятствовать вам, если вы захотите покупать яхты. Ах, да! Кто хочет получать то же жалованье и жаждет, чтобы капитал фирмы больше не увеличивался, то пусть управляющим остается Дуглас, но… думаю, Джо долго не протянет, и тогда руководство возьмет на себя Бен Кэкстон. Бен?
Кэкстон пожал плечами:
— Я не могу. Я найму вместо себя настоящего бизнесмена, по имени Саул.
— Отлично. Скоро завещание вступит в силу. Оспаривать его никто не решится, а если решится, то ничего не получит: Майк над ним хорошо поработал. Когда мы едем? Где счет?
— Джубал, — сказал Бен, — это наш отель.
Вскоре они были в воздухе. Никто их не задерживал; город успокоился так же быстро, как и вспыхнул. Джубал сел рядом с Махмудом на первое сиденье и расслабился — он понял, что не чувствует ни горя, ни усталости, ему даже не хотелось мысленно вернуться в столь дорогое для него прошлое. Они беседовали о предстоящем путешествии Махмуда на Марс, где он собирался поосновательнее заняться языком… и, что было особенно приятно для Джубала, завершить сверку фонетических транскрипций в словаре, на составление которого у Махмуда ушел целый год.