— А ты? — спросила вдруг Абаддон у Лилит. — Где тебя носило все эти годы, а? Не заботилась о моём сыне! Тебе ли не знать, как он нуждается в любви и тепле…
— Прошу заметить, — начала Лилит сдержанно, — что это по его вине мы были вынуждены жить в разных часовых поясах. Но я его нашла, в то время как он…
— Он так волновался! — не обращая внимания на её реплику, продолжала мать Антихриста. — Это же такая сложная миссия, а он такой беззащитный, такой ранимый… Что ты о себе возомнила? Тебя с ним отправили не просто так!
Лилит не знала, что ответить. Против логики этой женщины любые аргументы были бессильны.
— Прошу вас, не ссорьтесь, — жалким тоном попросил Антихрист. — Мама, хорошо, что ты пришла. Но не будет ли папа ругаться?..
— Ой, а тебе не всё ли равно? — брезгливо бросила Абаддон. — Поорёт и перестанет. А теперь нужно выбираться из этого ужасного места, пока ты совсем не простыл.
— Да-да, пойдём ко мне… — пролепетал Антихрист. — Мои родители… В смысле, приёмные родители в деревне. Только я не очень помню, как выбраться из этого леса.
— Не волнуйся, милый. Знал бы ты, сколько твоя мама путешествовала… Я выведу нас отсюда за пять минут.
— Подождите, а я? — спросила Лилит, чувствуя себя лишней. — Мне что, с вами?..
— Да куда от тебя денешься, — закатила глаза Абаддон.
Антихристу не оставалось ничего делать, кроме как послушаться. Да и ему самому уже давно хотелось выбраться из этого треклятого леса. Он правда замёрз и устал, ему хотелось спать и есть. Антихрист с завистью смотрел на мать, которая бодро шагала впереди, как всегда, такая уверенная в себе… Ему бы хоть долю её энтузиазма. А вот Лилит плелась сзади и что-то бурчала себе под нос.
Спустя сорок минут пути изменений в окружающем ландшафте всё ещё не наблюдалось, и в душу (ну или что там у демонов…) Антихриста начали закрадываться подозрения насчёт выбранного матерью плана действий.
— Мам, а мы… Мы точно идём в верном направлении? — нерешительно спросил Антихрист.
— Конечно, милый, вон, видишь, свет между деревьями, — отозвалась его мать. — Не бойся, дорогой, мамочка знает, куда идёт.
Антихристу оставалось лишь нервно сглотнуть и идти дальше. А пресловутый свет между деревьями становился всё ярче, и наконец растения расступились, открывая взору Антихриста старое заброшенное кладбище.
— Так… Не бойся, милый, — подала голос Абаддон. — Город, наверное, где-то рядом, ведь так?
— Да даже я знаю, что, чтобы добраться до города, нужно идти в другом направлении! — вспылила Лилит, но Абаддон её не послушала:
— Много ты понимаешь. Не будут же люди хоронить своих сородичей далеко от города…
— Нет, мама, — покачал головой Антихрист, его глаза были круглыми и огромными. — Я живу в этом городе восемнадцать лет. Это кладбище заброшено, тут уже лет пятьдесят никого не хоронили. Между ним и городом двадцать километров, а то и больше…
— Ну ничего, — пожала плечами мать, — не так уж и много…
— Ага, рукой подать, — закатила глаза Лилит.
А на кладбище тем временем разворачивалось прелюбопытнейшее действие. Несколько человек в чёрных плащах, стоя вокруг костра, читали что-то нараспев на непонятном языке. Слабые отблески костра освещали древние могильные плиты и полуистлевшие кресты. Даже Антихристу, сыну Дьявола, стало жутко при виде такой локации. А вот Абаддон ухмыльнулась.
— Ave Satan! — внезапно воскликнул один из людей.
Тогда кто-то поджёг от костра тонкую ветку, зажигая от неё пять чёрных свечей, стоящих в лучах начерченной на надгробии пентаграммы. Один из людей достал из-под плаща нож.
— Слышишь, мам, они что-то про папу говорят, — прошептал Антихрист, подходя поближе.
— Стой! — шикнула женщина. — Ты что, не видишь, у них же оружие! Вдруг хулиганы какие…
— Разве хулиганы чертят пентаграмму, зажигают свечи и кладут в её центр… О-о-о, ребёнка? — недоуменно протянула Лилит. — Зачем?
— Спроси, — язвительно предложила Абаддон.
— Давайте я спрошу, — предложил Антихрист и, прежде чем его успели остановить, вышел из своего укрытия. Он прошёл вперёд, с интересом разглядывая странных людей и лежащего посреди пентаграммы младенца.
Один из присутствующих поднял кинжал над головой, сжимая её рукоять, увенчанную черепом, обеими руками и начал выкрикивать что-то на латыни, не забывая упоминать имя Люцифера, причём одно из тех, которые он не любил.