— Так, как же нам с этим разобраться… — негромко проговорил он и оглянулся на дверь. — Ну что вы там стали? Идите сюда, тут никого.
Вскоре в помещении появилась Зависть — не в юбке, как обычно, а в удобных штанах и неизменной кожанке с шипами. В руках она сжимала огромный нож — подобным приёмные родители разделывали мясо. Хотя, может, это он и был, и демоница просто позаимствовала его на кухне. Вслед за ней в дверном проёме показались Гордыня и Похоть — без оружия, но тоже настроенные весьма решительно.
— Вы что, все здесь? — удивился Антихрист.
— Нет, — махнул рукой Гнев, нарезая круги вокруг пентаграммы. — Решили, что поедем я и Зависть, но Гордыня сказала, что не имеет права пропустить такую движуху, а Похоть слишком о тебе беспокоился…
— Ладно, давайте вы меня освободите, и мы выберемся отсюда…
— Если бы это было так легко… В пентаграмму заходить — себе дороже, — вздохнула Зависть, перебросив нож из одной руки в другую. — Но мы что-нибудь придумаем, правда.
— Может, ты ножичком поскребёшь краску? — предложила Гордыня.
— Кажется, это необычная краска. — Гнев присел и пристально взглянул на начерченный символ. — В ней явно что-то намешано… Да уж, эти охотники не так просты.
Антихрист почувствовал, что у него затекли ноги от долгого сидения. Он вздохнул, судорожно размышляя над тем, как ему выбраться, и вытянул обе ноги в надежде их размять. Тут кресло в очередной раз протяжно скрипнуло, покачнулось и…
Антихрист приземлился прямо лицом на пол. А пол был пыльным и грязным, да и, плюс ко всему, измазанный в этой особой краске… Словом, было больно. Зато, оклемавшись, Антихрист обнаружил, что лежал вне пределов пентаграммы. Странно, как такая нелепая случайность помогла ему выбраться.
— Да уж, громко ты упал, — вздохнула Зависть, поддевая лезвием верёвки. — Держу пари, что эти ребята нас уже услышали.
Она не ошиблась. Буквально через полминуты в помещение ворвались ошалевшие охотники, с оружием в руках и в целом настроенные очень агрессивно.
— Ой, — сказала Гордыня, случайно оказавшаяся стоящей ближе всех к охотникам.
Даша тут же поспешила прицелиться и выстрелить, но пуля, попавшая в шею демонице, хоть и оставила маленькую круглую кровоточащую ранку, но никакого вреда не причинила.
— Чёрт, я же кровью свитер заляпаю, — буркнула Гордыня. — А это мой любимый цвет!
— Ну уж извини. — Даша, ядовито ухмыльнувшись, сделала ещё два выстрела, впрочем, понимая, что только зря тратит патроны. — Что же вы за твари такие, а? Ничем вас не возьмёшь!
— Мы демоны, дорогуша. — Это произнёс стоявший позади неё Похоть.
— И этот тоже? — Даша кивнула в сторону Антихриста.
— Не, он круче… — пожал плечами Похоть, упорно игнорировавший все знаки Максима, призывающие к молчанию.
Напомню, что Антихрист был воспитанным мальчиком. Сначала его воспитывали Люцифер и Абаддон, потом — приёмные смертные родители. И те, и те воспитывали очень хорошо, запрещали ругаться, драться и прогуливать уроки в демонской (а потом и обычной) школе. Но сейчас ни тех, ни других поблизости не было, к тому же, Максим надеялся, что Гордыня со товарищи стучать на него не будут.
Поэтому он выругался. Грубо, грязно и непристойно. Выругался одним словом, но вложил в него всю палитру тех эмоций, что бурлили в нём сейчас.
После того, как он это сделал, все, кто находился в помещении, уставились на него удивлёнными взглядами, будто только что обнаружили, что он здесь.
— Вот молодец! — воскликнул Гнев. — Я одобряю. А теперь давай… — И он кивнул на Диму, стоящего близко к Антихристу и кидающего на ошалевшую Дашу умоляющие взгляды.
— Но в нём наверняка сотка килограммов мускулов…
— А в тебе — семьдесят пять килограммов ярости!
Антихрист пожал плечами, поднял с пола первую попавшуюся железяку (это оказался древний ржавый гаечный ключ) и бросился на охотников.
Драка вышла знатной.
В воздухе мелькали арматуры, лезвия, гаечные ключи, обломки каких-то досок с гвоздями… Даша потеряла свой пистолет, на куртке Зависти перестало хватать нескольких шипов, а Гневу порвали его любимую футболку с группой «Металлика». И да, любимый свитер Гордыни таки вымазался кровью и из фиолетового приобрёл какой-то непонятный коричневатый цвет.
Похоть — единственный, кто не вмешивался в драку — то и дело подбадривал своих, подавал им выпавшее из рук импровизированное оружие и тревожно вскрикивал, когда кому-то, особенно Антихристу, грозила опасность.
И закончилось всё бегством охотников.
Глава тринадцатая, в которой Антихрист сидит в блокаде и не только