Но особый интерес у него вызывали кристаллы с записями событий, происходивших на Земле, созданные магами в результате их наблюдений за развитием человечества. В них содержалось такое огромное количество самой разносторонней информации, что даже его совершенный мозг с трудом ее перерабатывал. Но вскоре юноша заметил, что вся информация, записанная на кристаллах заканчивается серединой девятнадцатого века. Вначале он не придавал этому значения, но когда и через несколько лет новые записи в библиотеке не появились, он как бы случайно поинтересовался у одного из наставников, какой сейчас год по земному летоисчислению
– Одна тысяча девятьсот девяносто…,‑ ответил тот рассеянно, будучи погружен в свои мысли, но, не договорив фразу, испытующе посмотрел на мальчика, – а почему тебя это вдруг заинтересовало?
– Просто так, учитель, – простодушно ответил юноша, – я просматривал информационные кристаллы и обратил внимание, что вся информация на них заканчивается серединой прошлого века. А где остальные записи?
Этот вопрос поставил наставника в тупик. Правду говорить было нельзя, а более – менее подходящего ответа на этот вопрос он не находил. Между тем пауза затянулась, следы волнения явственно проявились на лице мага. Юноша с некоторым удивлением смотрел на своего учителя, он даже не предполагал, что такой простой вопрос может его привести в такое необычное состояние.
Неожиданно тот куда‑то заторопился:
– Извини, но мне срочно нужно уйти‑, поговорим позже.
Произнеся эти слова, он тут же исчез.
Удивленный юноша пожал плечами и занялся своими делами, но впервые в его голову закралась мысль, что маги скрывают от него какую‑то важную информацию.
8.
Между тем, маг телепортировался прямо в рабочее помещение председателя Совета и сообщил ему о происшедшем. Оба задумались, ситуация с Арджуной грозила выйти из‑под контроля. Вскоре к ним присоединился Провидец и остальные маги.
– Возникла проблема, – начал глава Школы, – и она называется Арджуна. Откладывать эту проблему на потом нельзя. Решать ее следует немедленно. Какие будут предложения?
Слово взял мастер Иллюзии:
– Изготовить несколько сотен кристаллов с фиктивной информацией и отдать их мальчику, труда не составит. Однако раньше или позже, но правду ему все равно придется открыть.
– Нельзя забывать одно важное обстоятельство, которому мы в свое время не придали должного значения, – заметил Мастер телепортации, – он уже знает содержание всех кристаллов до середины прошлого века, то есть ему известно, что нас было двенадцать, – он сделал ударение на последнем слове, – а теперь нас одиннадцать. Куда подевался один из нас?
– Я удивлен, что он еще об этом не спрашивал, – нахмурился Маг телекинеза. – Думаю, что долго ждать, пока он задаст этот вопрос, нам не придется.
– Дальше держать его в неведении нельзя, – согласились и остальные.
– А что по этому поводу думает наш предсказатель будущего, – обратился председатель к Провидцу, не принимавшему участия в общей беседе.
– Этот час был давно предвиден мною, – ответил тот. – Да и не нужно быть провидцем, чтобы понять: мальчик вырос, стал мужчиной и научился думать, точнее мы его научили думать. Мои попытки анализировать будущее не дают результата, поставленный кем – то барьер препятствует мне в этом. Одно я могу утверждать с уверенностью‑ недолго еще осталось до того часа, когда Арджуна покинет монастырь. У него есть свое предназначение, которое предсказано свыше и он должен его исполнить. Сейчас мне дано предвидеть лишь фрагменты из недалекого будущего и чем ближе к барьеру, тем они менее отчетливы. Уже несколько дней я наблюдаю одно и то же: лес, напоминающий сибирскую тайгу, небольшое селение, Арджуна в простой крестьянской одежде, он врачует какого‑то больного.
– Но, что удивительно, – продолжал ясновидящий, – иногда эти видения перекрываются образом прекрасной девушки. Лицо ее я различить не могу, но знаю, что она прекрасна. Я не могу различить черты ее лица, но они мне до боли знакомы. Понятно одно‑ судьба этой девушки связана каким – то образом с судьбой нашего ученика.
В зале совета наступила тишина. Никто не хотел прерывать затянувшееся молчание. Маги, несмотря на свой огромный индивидуализм, ведь в этом и заключалась их жизненная философия, хорошо относились в Арджуне и даже по‑своему любили его. Ни у кого из них своих детей никогда не было, а родителей, даровавших жизнь им, они не помнили. Воспитание мальчика, которым они сообща занимались, позволяли хоть на короткое время пробудиться в их душах те эмоции и человеческие качества, от которых они стремились избавиться на протяжении тысячелетий, погруженные в свои собственные проблемы.
Наконец председатель Совета тяжело вздохнул и сказал:
– Если никто не хочет взять на себя ответственность, придется это сделать мне. Разрешите мальчику ознакомиться с информацией во всех кристаллах, а там посмотрим, что из этого получится.
9.
События последнего времени нарушили привычный распорядок жизни магов, который сохранялся на протяжении столетий. Никто из них после совещания в зале совета не стал расходиться для занятий медитацией, они ожидали, какова будет реакция их воспитанника после ознакомления с информационными кристаллами. Все соглашались, что они поступили правильно, открыв ему правду, но как он воспримет информацию о гибели своих родителей, были разные суждения.
Из помещения библиотеки Арджуна направился прямо в зал совета. Внешне он был спокоен и сдержан, но каждый из магов ощущал, терзающую его бурю эмоций.
Низко поклонившись своим воспитателям, Арджуна сказал:
– Я благодарю вас, мои наставники, за то, что вы не стали скрывать от меня правду, хотя, могу предположить, что далось вам это не легко. Я не знаю, как бы я поступил на вашем месте, но то, что я узнал, не оставляет для меня выбора. Смерть моих родителей осталась неотомщенной и пока я не найду тех, по чьей вине они погибли, мне не будет покоя. Теперь я знаю, что за всем злом, происходящим на Земле, стоят конкретные люди, вызвавшие в земной мир тех демонических созданий, которые погубили моего отца и мою мать.
Он помолчал, затем продолжил:‑ Есть еще кое‑что. Если врага не остановить, человеческая цивилизация погибнет. А я тоже наполовину человек современной эпохи. Я не могу оставаться безучастным, когда моим земным братьям грозит уничтожение. Я знаю, что вы пытаетесь спасти мир своими средствами, но мне кажется этого недостаточно. Прошу вас, мои дорогие учителя, позвольте мне возвратиться в земной план. Другого пути для себя, я не вижу. Вы заменили мне отца и мать, вы воспитали меня, я всегда буду любить вас, как своих родителей, я благодарен вам за все. Но я должен выполнить свою карму.
В зале совета воцарилось долгое молчание. Наконец, председатель совета поднялся со своего места, подошел к юноше и полуобнял его за плечи.
– Сын мой, мы скорбим вместе с тобой о гибели твоего отца и матери. Киритин на протяжении тысячелетий был нашим другом и братом, в память о нем каждый из нас передал тебе ту часть искусства магии, которой владел сам. Мы все полюбили тебя как собственного сына, ты сделал больше, чем думаешь, благодаря тебе мы вновь обрели чувство семьи, которого были лишены много тысячелетий.
Его голос прервался. Овладев своими чувствами, маг продолжил:
– Мы все понимаем твое состояние и знаем, что сказанное тобой не просто слова, поэтому убеждать тебя остаться с нами, не уходить в земной план, мы не станем. Ты хорошо знаешь, что не в наших правилах принуждать кого‑то из нас к чему‑то или навязывать свою волю, против желания кого‑то. Но пойми и другое. Мы не можем позволить тебе, обладателю знаний, которые пока еще недоступны человечеству, появиться среди людей. Ты обладаешь разрушительной силой, способной сокрушить что угодно и кого угодно, но ты стоишь только в начале пути. Твой разум еще слишком юн, ты еще не освоил и сотой части того, что должен знать. Главное – ты еще не знаешь своей кармы, своего предназначения.
– Что же мне делать мастер? – спросил с горечью юноша, который умом понимал, что наставник прав.