Индия во все времена считалась страной чудес и экзотики, поэтому проблемой монастыря европейцы, в первую очередь, англичане, превратившие эту страну в свою колонию, интересовались мало. Кроме того, хотя легенды об этой обители монахов были распространены довольно широко, но где точно он находился, никто из рассказчиков объяснить не мог. Одни помещали его в Непале, другие в Тибете, третьи вовсе утверждали, что он находится на самой вершине Эвереста.
С развитием научной мысли в Соединенном королевстве и пробуждением интереса как к истории Индии, так и к религиозно‑философским воззрениям населяющего ее народа, монастырем и связанными с ним легендами заинтересовались ученые – англичане. В середине Х1Х века, вскоре после поражения восстания сипаев, группа ученых из Лондона, посетив Индию, сумела попасть в долину, жители которой знали о монастыре больше других, так как он находился недалеко от их поселения. Но, когда англичане попросили провести их к тому месту, откуда видна скала с воздвигнутым на ней монастырем, к удивлению проводников, там не оказалось ни скалы, ни монастыря. Проводники были чрезвычайно поражены этим обстоятельством, так как буквально недавно бывали здесь, и все находилось на своем обычном месте, англичане же пришли к выводу, что все рассказы об этом чуде, не более чем, вымысел. Действительно, сколько последующих исследователей не пыталось найти монастырь, им это не удавалось, он вместе со скалой как‑будто растворился в воздухе. Шло время и постепенно о таинственном монастыре сохранились упоминания лишь в полузабытых легендах.
2.
В час чрезвычайно жаркого, даже для этих мест, заката, когда от удушливого зноя не спасала и прохлада джунглей, на берегу горного ручья возник человек. Он именно возник прямо из раскаленного воздуха, потому что за мгновение до этого здесь никого не было. Голову его венчала белая чалма из какой‑то материи, напоминающей шелк. Одет он был в длинную мантию из такой же, но переливающейся багрово‑алыми тонами, материи; из‑под мантии выглядывали носки остроносых сафьяновых туфель. Широкий кожаный пояс ладно перехватывал его тонкую талию, довершая убранство незнакомца. Он был высок и строен, выглядел не старше 40 лет, черты его матово‑бледного лица дышали спокойной величавостью. Национальность этого человека определить было невозможно: с одинаковым успехом он мог быть и европейцем и индусом. Взгляд его синих, почти фиалкового цвета глаз, был устремлен на молодую женщину, которая в нескольких шагах от него набирала в кувшин воду, не замечая присутствия постороннего. По‑видимому, она пришла сюда из небольшого селения, видневшегося немного ниже по течению ручья.
Хотя мужчина не сделал ни одного движения и не издал ни звука, женщина внезапно оглянулась и выпрямилась, держа в руках великолепно инкрустированный медный кувшин. На ней было сари – обычная одежда индийских женщин, которое не скрывало, а, наоборот, подчеркивало изящество ее точеной фигуры: высокую грудь, крутую линию бедер и необыкновенно тонкую талию. Лицо женщины, а точнее девушки, которой едва ли исполнилось семнадцать весен, было необыкновенно красиво той мягкой, чарующей красотой, которая свойственна только юности. Увидев неизвестно откуда появившегося мужчину, девушка не испугалась, а лишь потупилась под его устремленным на нее и выражающим неподдельное восхищение, взглядом.
– Кто ты, дитя мое? – ласково спросил незнакомец. Необычайно мелодичный тембр его голоса поразил девушку, он прозвучал как музыкальная фраза. Никогда ни у кого она подобного голоса не слышала, он как будто проник в самую глубину ее души, вызвав незнакомое ей раньше сладкое томление в груди. Когда же незнакомец коснулся ее руки, чтобы взять у нее тяжелый кувшин с водой, его прикосновение едва не ввергло ее в состояние экстаза. С трудом справившись с охватившим ее непонятным волнением, она произнесла:
– Меня зовут Лакшми, я живу в этом селении, – она кивнула головой в сторону видневшихся неподалеку домов.
– Это имя жены бога Вишну, тебя не зря так назвали, ты столь же прекрасна, как и она.
Щеки девушки зарделись от неожиданного комплимента.
– Ты не будешь возражать, если я немного провожу тебя? – спросил незнакомец, мягко отбирая из ее рук кувшин с водой.
– Нет, господин, – тихо ответила девушка. Они медленно пошли вдоль ручья. Непонятно почему, но Лакшми прониклась доверием к незнакомцу. Он ей очень понравился, таких мужчин она никогда ранее не встречала. В ее родном селе жили хорошие, добрые люди, но они были обыкновенными сельскими тружениками, незнакомец же появился как раджа из какой‑нибудь старой волшебной сказки. В течение нескольких минут она рассказала ему о своей короткой и ничем не примечательной жизни. О том, что она сирота, своих родителей не помнит, а воспитывалась бабушкой, которая уже старенькая. Девушка рассказала о том, что она сама ведет все домашнее хозяйство, ухаживает за бабушкой, что из своего села она никуда не ездила и нигде не была.
Не доходя до ближайших домов, мужчина передал Лакшми кувшин и сказал, что завтра в это же время будет ждать ее у ручья, где она берет воду. Он остался на месте, а девушка пошла дальше, но когда через минуту она оглянулась, незнакомца нигде не было.
На следующий день Лакшми едва дождалась назначенного часа, она не могла усидеть на месте, все валилось у нее из рук. Наконец, на закате, она почти бегом устремилась к ручью и увидела ожидавшего ее незнакомца, который шел навстречу, приветствуя ее взмахом руки. Лакшми едва не бросилась к нему в объятия, настолько он показался ей дорогим и близким. Как и в прошлый раз, время для нее пролетело незаметно. Она уже освоилась в его обществе, держалась свободно и уверенно. Девушка рассказывала своему новому другу о селе, в котором проживала, смешные истории об односельчанах, о том, что многие из них очень суеверны и верят в древние легенды, например в то, что раньше неподалеку отсюда стоял старинный монастырь, который самым таинственным образом исчез. Незнакомец слушал ее очень внимательно, не перебивал, и лишь иногда на его величественном лице появлялась добродушная улыбка. Расставаясь, Лакшми неожиданно для себя поняла, что она влюблена.