— Мы дали отпор номи, когда те ворвались в наш город! Мы защитили своих близких! А затем, попав в Великий город, поступили на службу Богиням, став жрицами, — заявила пухленькая девушка. Но вдруг из толпы выбежало несколько молодых девушек.
— Я тоже! Нас пытались ограбить и изнасиловать бандиты! — кричала одна из троицы. Она тоже была слегка пухловата, а вот её подруги очень даже симпатичные. — Но богиня спасла нас, даровав силу! А теперь… вот!
Все трое окутались ветром и стали валькириями.
А потом вышли ещё и ещё. Почти шестьдесят женщин и девушек, которым помогли богини.
— Мне Кая придала страсти, и муженёк больше не ходит к любовнице, — заявила взрослая и статная дама.
— А мне Кая помогла с родами, без её силы и я, и двойняшки погибли бы… — вышла женщина-простолюдинка, с восхищением во взгляде смотря на свою богиню.
И таких было много, все благодарили девчат. Что сказать, добрые богини, полные энтузиазма помогать смертным. Так и должен работать начинающий бог. Пахать, пахать и ещё раз пахать! Лишь так бог будет развиваться и становиться сильнее.
— А теперь я… Прибыл я из другого мира, — громко произнёс я, и народ затих, после чего я обратился в Гауна. — В этом мире я переродился богом сна и отдыха. Сам мир даровал мне эту силу. И не смейтесь, ведь я могу то, на что не способен никто иной…
Я вытянул руки вверх, и позади нас из воды выбрались человекоподобные титаны. Аж шесть штук. Каждый выглядывал из воды на пятьдесят и более метров. И лишь одним своим видом они перепугали людей. А после… Они вытянули руки, и раздались крики. Ведь из людей начали вырываться кошмары. Много кошмаров!
Большие и маленькие, сильные и слабые, и их оказалось очень много. Тысячи! Будто люди, поражённые кошмарами, специально съехались на этот остров. А может, и не «будто»…
— Я тот, кто уничтожит кошмар, окутавший этот мир. Имя мне Гаус. Бог смерти, сна и посмертного мира.
В этот момент откуда-то сверху упали четыре энергетических силуэта, что начали стремительно обрастать плотью, пока не стали уже знакомым Эроссом, богом войны, Мёртвым Энзу, богом моря, странным мужчиной, покрытым льдом, а также невысокой красавицей с чёрными волосами, в которые заплетены цветы.
— Странная компания. Факел, ледышка, утопленник и крошечная красотка, — ухмыльнулся я, всё же я ростом метр девяносто, а та богиня едва ли метр полтора. Даже для шари она невысока. — И что? Вы хотите драться? Прямо здесь? Жаждите прилюдного унижения?
— Заткни свой поганый рот! А вы! — оглянулся он, уставившись на людей. — Прочь, если не хотите сдохнуть!!!
Эросс, как обычно, был полон гнева. Ну не зря же его стихия — это огонь. Но вот гнев — крайне плохой советчик в войне. Так что как бог войны он изначально был паршивым.
Люди тут же помчались прочь, быстро освобождая порт.
— Гаус и… кем бы вы ни были, — заговорила девушка. — Отступите. Возвращайтесь в свой мир!
— Мы рождены в этом мире, — Рыжие пожали плечами, а девушка скривила лицо, будто острый перец съела.
— Вы настолько достали Шою, что были рождены мы, — продолжила Лена.
— Атакуя нас, вы идёте против Воли мира, — добавила Катя.
— Тогда зачем вы атакуете нас⁈ Вы первые напали! — возразила неизвестная богиня.
— Потому что вы напали на Гауна и привели его к гибели, а он тоже был ребёнком Шои! Она очень горевала из-за этого, — Катя сердито уставилась на богиню, а та не собиралась сдаваться.
— Разговоры бессмысленны, они не отступятся, — вмешался я и вышел вперёд. — Если хотите сражения, будет вам сражение. Но давайте не в городе. Вы и так уже опозорились, уничтожая города.
— Ага, конечно! Там мы будем без храма, лишь с жалкими слабыми аватарами! — выругался Эросс, ещё сильнее воспылав. Но его перебила девушка с цветами в волосах.
— Мы не хотим очередной войны богов, но и пускать вас на нашу территорию мы тоже не хотим.
— Боитесь честной конкуренции? — хмыкнула Катя.
— Мы были рождены во времена скорби, печали и суровых условий жизни. Новые времена существенно отличаются. Так что да. Мы боимся конкуренции, — на удивление честно призналась она. — Поэтому не пустим вас. Даже если придётся идти против Воли мира.
— Вы уже проиграли конкуренцию, — я не смог не рассмеяться. — Вера в нас расползается, словно лесной пожар. Вам её не остановить. Войной вы лишь продлите свою агонию.