Настал четвертый день пути, все заметно оживились, шаг стал бодрее, энергичнее. Люди постарались более-менее привести себя в порядок, ведь до места встречи осталось совсем чуть-чуть.
— Слушайте, а сколько вас народу должно встретить? — неожиданно громко спросил Канд.
— Около трех сотен, а что? — недоуменно отозвался Вард.
— Тогда мы дошли, — убежденно заявил вампир. — Впереди очень большое скопление людей.
— Не хочу показаться пессимистом, но мне порядком уже надоело убегать и убивать. Есть шанс, что это не ваши люди? — я вопросительно посмотрел на купца.
— После всего, что случилось? — угрюмо ответил Гротен вопросом на вопрос. — Думаю, шансы есть, причем большие.
— Я чую запах крови, много крови, — страшным голосом произнес вампир. — Правда, живой.
— Рота, стой… Хотя, какая из вас рота? Разжиревший взвод. В общем, команда была — стоять! Бить посохом в землю не буду. Моя есть не Саша Белый и это не перевод Гоблина.
— Кто-нибудь понимает, что он говорит? — раздался голос какого-то эльфа.
— Он сказал: стоять, — меланхолично отозвался вампир.
— Субординацию нарушаем? — сощурившись, посмотрел я на Канда. — Смотри мне! У меня нюх, как у орла, а глаз, как у собаки.
— Может, наоборот?
— Наоборот — это неинтересно. Наоборот — это правильно. И вообще, достал ты тут базарить. В общем, сегодня на повестке дня следующее. Во-первых, достать одного-двух языков. Во-вторых, притащить их судя и разговорить. В-третьих, ЛОВИ ЭТОГО ГАДА!!!
Сорвавшись с места, в два прыжка достиг кустов и, запустив в них руку, за волосы вытянул оттуда какого-то чмо. Чмо категорически был против такого обращения и всячески это показывал и высказывал вслух. Отпустив его, я тут же легонько, но достаточно ощутимо хлопнул его по ушам, сопротивление сразу прекратилось. Пока человек был оглушен, я полностью вытащил его из кустов и бросил под ноги моим спутником. Сразу стало понятно, почему вампир не почуял его. Он был весь перемазан каким-то соком. После пары ощутимых пинков под ребра чмо пришел в себя. Задав ему вопрос, мы наткнулись на молчаливое презрение ко всем и к своей судьбе в частности. Опять пригодился Канд. Стоило мне поднять этого молчуна на ноги и заломить ему руки, вампир с кровожадной ухмылкой принялся выбирать место на шее. Через тридцать секунд, едва почуяв прикосновение клыков к своей коже, разведчик был готов выложить нам все и еще напридумывать от себя, лишь бы его не трогали. Все-таки оказалось, что банда мяса прямо по курсу и была теми, кого мы ждали, точнее, это они нас ждали, а мы жаждали встретить. Искренне извинившись перед дрожащим разведчиком, я панибратски обнял его за плечи и завел пространную и малопонятную беседу по поводу несправедливости нашего мира. От моего «собеседника» требовалось лишь послушно передвигать ноги и молчать. Через двадцать минут на дорогу перед нами вышли еще трое с арбалетами в руках. Увидев Гротена, они радостно закричали, один схватил висящий на груди рог и что есть мочи в него затрубил. По лесу прокатился низкий, утробный рев. Буквально через минуту после этого на дорогу вылетели десятка четыре всадников. Но, увидев столь разношерстную компанию, резко осадили лошадей. Вид эльфов, стоящих вперемешку с людьми, их несколько обескуражил.
— Вард, твой выход, — подтолкнул я купца в сторону всадников.
Тот сначала двинулся вперед неуверенной походкой, но через десяток шагов начал ступать уже более твердо, агрессивно.
— Мне нужен ваш командир, сэр Бонемар, — рявкнул он что есть мочи.
Всадники зашушукались, спустя пару секунд от них отделился один и умчался галопом в сторону лагеря. Еще через десять минут ожидания на дороге показался, видимо, сэр Бонемар со своей свитой. Первая ассоциация, возникающая при виде этого «сэра», — свинья. Он был похож на большого хряка. Щеки у него были большими, немного обвисшими, нос пятачком, редкие и не слишком длинные волосы — жирные, блестящие, при виде них становилось противно. Глаза представляли собой две узкие щелочки с бегающими зрачками. Доспех ему был, видимо, маловат, в результате чего он дышал, как паровоз, при вдохах раздуваясь так, что, казалось, прочное железо вот-вот не выдержит и разлетится в разные стороны. При этом у него еще были неестественно большие уши, а лицо покрыто мелкими родинками, больше похожими на какую-то сыпь. Ехал он, к моему полному изумлению, на пони, мне даже стало жалко лошадку.