Ирина, кинулась к подруге, не обращая внимания на грязь и кровь. Она опустилась на колени прямо в жидкую грязь и принялась ворковать над Анной, поправляя ее растрепанные золотые локоны. Ее тонкие белые пальцы аккуратно убирали непослушные пряди с прекрасного лица.
— Бедняжка, как же ты нас напугала! — причитала Ирина, всхлипывая и шмыгая носом. Ее огромные глаза влажно поблескивали. — Я уж думала, потеряли тебя!
Она бережно взяла Анну за руку и тут же отдернула ладонь.
— Ай, горячая! — прошептала Ирина и, призвав свою магию, покрыла пальцы тонкой коркой льда. Осторожно, будто боясь поранить подругу, она вновь сжала воспаленную кисть, даря благословенную прохладу. — Ничего, сейчас полегчает. Ты только держись! И… Поздравляю с новой меткой!
Анна пристально всмотрелась в затейливый узор, медленно вращая рукой. Ее лицо исказилось от напряжения, но затем просияло торжеством. Она победно вскинула подбородок и громко объявила:
— Стальная!
Генерал Громов расплылся в масленой ухмылке, являя миру ровный ряд зубов. Его необъятное брюхо заходило ходуном, а многочисленные подбородки затряслись, когда старый хрыч разразился раскатистым смехом. Он плотоядно оглядел хрупкую фигуру Анны и, облизнувшись, принялся подлизываться к новоиспеченной стальной магичке.
— Вот это по-нашему, по-военному! — гаркнул он, сально подмигивая. — Теперь ты, Анечка, скоро сможешь покрываться сталью с ног до головы! Отличная броня, всяким там кольчугам сто очков вперед даст! А там, глядишь, и еще чему полезному научишься. Может, стрелять сталью будешь или, прости господи, из-под земли клинки вражьи вызывать! Вот почудится народ, как ты, краса ненаглядная, супостатов крошить примешься. Любо-дорого посмотреть!
Я скрипнул зубами, представляя, какие невероятные возможности откроются перед этой златовласой выскочкой. Она сможет создавать несокрушимые доспехи одной лишь силой мысли, метать во врагов стальные копья и превращать свое тело в живое оружие. Да с такими талантами она всех наголову разобьет! Куда простым смертным, до великой и ужасной Анны Велишанской? Всем, кроме меня естественно!
— Ей еще нужно будет долго и упорно учиться управлять этой силой, — язвительно проворчал Шереметьев, скрестив руки на груди. Его аристократичное лицо исказилось брезгливой гримасой. — Магия, знаете ли, не игрушка. Это вам не на балах веером махать. Она не может проявиться в одночасье, а уж тем более сразу показать весь свой потенциал. Так что не спешите восторгаться, господа. А вот второй перст… это да, огромный плюс!
Я с удивлением понял, что не только меня точит зависть. Похоже, наш гордый павлин Митенька тоже изрядно позеленел от злости. Что ж, я его понимаю. Сам еле сдерживаюсь, чтобы не начать язвить вслух. Но нет уж, нечего уподобляться этому напыщенному индюку Шереметьеву! Я натянул на лицо маску безразличия и горделиво вскинул подбородок.
— Ну да, — лениво протянула Ирина, пожимая плечами. Ее глаза лукаво блеснули. — Сначала Анечке надо будет научиться призывать свою магию, а уж потом освоить все эти стальные премудрости. Как бы она не запуталась с двумя-то силами сразу!
Но Анна лишь снисходительно улыбнулась в ответ, сверкнув ровными жемчужными зубками. Ишь, какая самоуверенная! Она отряхнула юбку и легко вскинула правую руку, призывая магию. И та послушно откликнулась — кисть моментально покрылась сверкающим стальным узором, напоминающим кольчужное плетение. Металлическая вязь затейливо обвивала тонкое запястье, ползла по предплечью, словно диковинная серебристая змея, и достигала острого локтя. А кончики пальцев удлинились и заострились, превратившись в грозные когти, способные располосовать плоть до костей.
Это было воистину впечатляющее зрелище! У меня невольно отвисла челюсть от удивления. Анна повертела рукой туда-сюда, любуясь своим новым смертоносным украшением. Солнечные лучи играли на полированной стали, высекая яркие блики. Вокруг стояла звенящая тишина.
Ишь ты, позерка! И ведь все у нее получается по щелчку пальцев, без малейших усилий! Вот ведь неправильно устроен мир — одним всё, другим ничего.
Не в силах больше смотреть на это безобразие, я страдальчески закатил глаза и отвернулся, скрывая гримасу бессильной злобы. Хотелось побиться головой о ближайшее дерево — всё равно толку не будет. Чёртова Велишанская неизменно оказывалась в центре внимания, сводя меня с ума одним своим видом.
Но наконец оды завершились, и мы послушно направились вслед за генералом Громовым, который, развернувшись на каблуках, решительно зашагал в сторону своего огромного шатра. Его необъятный зад колыхался при каждом шаге, а ноги заплетались, но старый вояка упрямо переставлял их, не сбавляя темпа.