Прорвавшись наружу я очутился в мире смертных. Но свобода оказалась иллюзией — я лишен всего: тела, власти, могущества! Мне жизненно необходимо завладеть телом хоть какого-нибудь человека!
Отчаяние и ярость охватили меня. Я метался от одной оболочки к другой, но моя сущность слишком слаба. Даже слабый разум новорождённого мне неподвластен! Мне грозит раствориться в этом мире, так и не обретя новое тело!
Как я, Велиал, могу кончить так?! Неужели не смогу вселись даже в жалкого смертного?! Я обречен блуждать вечно?! Нет! Пусть мир людей рухнет, но я возьму свое! Клянусь бездной, я восстану… вернусь! И Ад покажется Раем, по сравнению с тем, что я принесу с собой!
***
Российская империя.
Поместье Ведминовых
Темнота вокруг вдруг прорезается надрывным бабьим криком:
— Нет! Оставьте меня с ним!
Блин! Ну и голосина!
— Зафиксируйте время кончины, — сказал мужчина рядом. — и прикройте его уже, меня пробирает дрожь от этого парнишки! Игнат, подойди… и неси Псалтырь, надо помолиться за упокой.
Чувствую, как чьи-то хрупкие ручонки отчаянно цепляются за мою худую грудь в запыленном камзоле. А сквозь едва приоткрытые веки вижу лицо этой рыдающей тетки, искаженное горем. На вид лет шестидесяти, хрупкая и бледная, меня покоробил ее измученный вид. Это пожилая дама в темном платье, рыдает, уткнувшись мне в грудь. Рыжие кудри с проседью в беспорядке рассыпались по плечам.
Грубая рука схватила её в попытке оттащить прочь. Она отчаянно вцепилась пальцами за мой камзол:
— Нет! Пустите! — продолжала раздражать мой слух верещавшая женщина. — Не забирайте моего сына!
Ясно! Это моя мамаша. Только мать может так убиваться над телом ребенка. Хотя кто их, смертных, знает…
Её щеки блестели от слез. Губы дрожали. Голос срывался в хрип от рыданий. Но хватка этой женщины удивительно сильная — она изо всех сил удерживается рядом со мной…
Что за?! Я вселился в мертвецкое тело?! Дыши, зараза, у меня дел по горло! Я изо всех оставшихся сил вдохнул воздух в эту плоть. Тело с трудом подчинилось, оно едва не превратилось в падаль…
Холодный ладан, защекотал ноздри. Раскрыв глаза, увидел нависшего жирного попа с лоснящимся от пота лицом. Святоша мгновенно побледнел от ужаса при виде моего воскрешения. Он упал, как подкошенный, стеная молитвы. Послышался треск старых половиц, а в воздух взметнулась пыль.
Рядом замерла перепуганная юная девушка с заплаканным лицом. Красивая, зараза… Длинные волосы цвета вороного крыла были заплетены в тугую косу, скромный белый воротничок прикрывал шею до изящных скул. А на мою грудь опять бросилась женщина, цепляясь за мои одежды, и помешав мне полностью облизать прилестницу взглядом.
— Матушка, он жив? — проскулила прекрасная дева. — Братик, ты слышишь меня?
Святоша поднялся и с опаской оглядел моё иссохшее тело:
— Сомневаюсь сударыня… н-не уверен! — скривившись пробубнил тот, который провонял всю комнату кадилом. — Выглядит как труп трехдневной давности!
Да уж получше твоего, жирное ты чудовище. Я почувствовал, как ненависть и презрение к этим слабым смертным клокочет во мне. Но это тело — единственный шанс вернуть силу! Придется потерпеть ради будущих расправ… Хотя очень уж хочется напугать эту шайку до усрачки!
Я прочистил горло, но вместо человеческого голоса раздался демонический рык. Все в ужасе перекрестились. Чтоб тебя! Нужно держать себя в руках, притвориться этим слабым смертным. Хотя, порывшись в его памяти, не нашёл ничего интересного — жизнь в болезнях и страданиях, пока не сдох на этой постели.
Мелкий церковный щенок, стоящий сзади, дёрнулся и случайно вылил мне на голову графин со святой водой. Я с отвращением фыркнул, прожигая его взглядом и ощерив клыки под шумок выпустил из пасти язык сметая капли со лба.
Ммм… — прошептал я и лукаво улыбнулся, сдерживая смех. — Неплохо освежает! Давай еще!
Он взвизгнул тоненько, как девица и скрылся за жирной массой хозяина. Лишил меня забавы… жалкое зрелище! Но лучше впредь так не делать…
— Жив, слава Богу! — всхлипывает мать, целуя мои костлявые пальцы. — Все вон, ему нужен покой!
— Ему нужно в церковь. — попытался возразить ей встревоженный поп. — П-пусть причаститься! Да и не мешает показать его экзорцисту отцу Егору! Пока он проездом в нашем уезде.
Старшая сестра, не разделяла энтузиазма матери, это было видно по взгляду, но она открыла дверь и хмуро указала на выход, провожая священника и его слугу. Умная девка, эта Ольга… Пригодится.