Капитан положил наушник с микрофоном на серый аппарат с рядом кнопок, повернулся к трескам и вспышкам фейерверка над стадионом, странным в густом тумане.
Наступил месяц туманов. Объясняли их последствиями парникового эффекта, общего потепления на планете, и уже мало кого занимало, как быстро к ним приспособились. Как будто притихший в безветрии туман стоял и следующей ночью.
Из расцвеченного яркими огнями ночного кабаре «Сучий лесок» появился мужчина под руку с шумливой подвыпившей девицей. На стоянке они сели в один из самых дорогих автомобилей, и тот заурчал, мягко выкатил на дорогу, на развороте резанул ослепительным светом фар неприметную серую «Ладу», на мгновение высветив двух очень уж серьёзных мужчин на передних сидениях.
Уезжающий со стоянки автомобиль сидящих в «Ладе» не интересовал, оба молча наблюдали за парадным входом в кабаре. Несмотря на серьёзный вид, они были из тех, кому в сорок лет не идут ни отчество, ни обращение по фамилии. Опираясь локтями о руль, Игорь непроизвольно, медленно растирал ладонью левую щёку. Сухопарый в сравнении с невозмутимо сидящим рядом Вадимом, он оживился, когда из кабаре вышла довольная жизнью троица: телохранитель, за ним широкоплечий и широкий в кости главарь преступного сообщества, потом выступил второй телохранитель, на ходу застёгивая просторный кожаный плащ. Телохранители небрежно осмотрелись, и троица направилась к тёмно-серой «БМВ» последней модели.
Вадим неспешно обмотал костяшки правой руки липкой лентой, неспешно надел перчатки. Затем потянулся рукой за спинку, достал из сумки на заднем сидении дистанционное управление. Игорь будто не обращал внимания на его действия, но щека, которую он растирал, сильно дёрнулась, когда его товарищ мягко нажал красную кнопку на чёрном кожухе. Донёсся слабый хлопок, и на капоте тёмно-серой «БМВ» взметнулось белое облачко, накрыло подошедших бандитов.
Вадим, а за ним Игорь, спокойно надели маски респираторов и выбрались наружу. Необычно смотрелись их ботинки десантников под полами длинных гражданских плащей, когда они шли, приближались к месту, где бандиты задыхались от кашля, тёрли глаза, а один из телохранителей и вовсе стоял на коленях, судорожно блевал на колесо. Другой телохранитель попытался вынуть из-под кожаного плаща пистолет, но Игорь ловко пнул его пальцы окованным каблуком ботинка, и пистолет отлетел в сторону, громко стукнул по асфальту. Игорь тут же провернулся на левой пятке, правым ботинком нанёс по лицу телохранителя боковой удар, и у того откинуло голову, он стал оседать, в кашле сплёвывая кровь, больше не выказывал желания сопротивляться. Вадим тем временем разбирался с главарём. Резким ударом кулака отбросил на кузов, перехватил рукой в перчатке за горло. Главарь тронул пальцем разбитую губу, скосил взгляд к приближающемуся к его глазу дулу пистолета.
– Я лицо неофициальное. Вынужденная самооборона… – под респиратором глухо прозвучал голос Вадима. – Хочешь стать калекой?
– Что тебе надо, Бульдог? – прохрипел главарь.
– Шляпу на Новый Год… Будто не знаешь.
Вадим отпустил его горло. Продолжая удерживать дуло пистолета у глаза главаря, расстегнул ему плащ, обнаружил во внутреннем кармане переносной телефон. Главарь раздумывал не столько, сколько можно было ожидать, – без препирательств забрал телефонный переговорник и одним пальцем набрал номер, поднёс микрофон к губам.
Ночь ещё не сдавалась приближающемуся утру, когда машины с гербами города и надписями «полиция» и ватага репортёров, возбуждённых созданием самой важной новости следующих суток, окружили место на большой дороге за городом, где были обнаружены дети Кандидата. Туман заставлял телеоператоров и фоторепортёров перестраховываться, менять светофильтры, повторять съёмки, и непрерывные вспышки яркого света, мешаясь со светом фар и мигалок машин полиции, создавали впечатление присутствия при съёмках кинобоевика. Для охранников семьи Кандидата было благом, что к этому столпотворению не примешивалось любопытство проезжающих. Опростоволосившись накануне, они на этот раз были по особому бдительны, никого не подпускали к молодящейся миловидной блондинке в строгом юбочном костюме. Женщина прятала лицо в волосах девятилетнего, довольно высокого мальчика. И мальчик прижимался к матери; но стоящую рядом девочку, которая вступила в переходный возраст, казалось, больше заботило, как она получится на снимках. Женщину не удавалось вызвать на ответы, и репортёры постепенно переместились к словоохотливому Кандидату, подтянутому мужчине лет сорока пяти со строгим и даже мужественным лицом.