Замыкающий отряда бывших десантников «афганцев» Паша, из-за протеза на левой руке отстал на сложном участке склона, последнем взобрался на высокогорную площадку. Его товарищи уже подходили к двум тяжёлым боевым вертолётам, в которых и вокруг которых не было ни души. В пределах видимости отсутствовали и какие-нибудь следы жизнедеятельности человека, и вертолёты на этой естественной площадке, в окружении безлюдных гор мистически одушевлялись, словно по своей воле пролетали мимо и опустились на короткий отдых. Невозмутимые, они, казалось, не обращали внимания на появление рядом взмокших и разгорячённых подъёмом мужчин.
– Лошадки! – обрадовался коренастый крепыш и первым подошёл к ближнему вертолёту. Он похлопал по носовую части и пообещал: – Сейчас погуляем.
Тем временем в гондоле дирижабля, который был поднят на выпростанных тросах и застыл над своим озёрным отражением, пятеро главарей крупных преступных организаций полностью расслабились, развалились в креслах и с наслаждением потягивали из высоких стаканов зелёную жидкость. Они издавали странное утробное ворчание полного умиротворения. При появлении в гостиной помощницы Нау Грина Тамары, подтянутой, в облегающем тело золотисто-зелёном комбинезоне они лениво и плавно помахали руками. Но вошедший следом деятельный мужчина неопределённого возраста, в том числе из-за слишком правильных черт лица и живых зелёных глаз вынудил их встать с кресел, так выразить признание его более высокого, руководящего положения. Ему, кандидату в президенты России, Грину очень шли салатная рубашка и тёмно-зелёный костюм с такого цвета галстуком, украшенным золотистыми крапинками.
– Прекрасный вид, – одобрительно заметил один из преступных главарей, отводя руку со стаканом в сторону лобового окна, словно он был новичком и впервые посещал данное место.
– И этот разряжённый воздух… – со странной улыбкой посмотрела в то же окно Тамара. – Так восстанавливает силы.
Почти наша планета, – сухо вернул всех к текущим делам Грин. – Но пока лишь почти.
Поднятая дирижаблем гондола зависала в десятке метров над двумя катерами с заглушёнными и сидящими в них молчаливыми телохранителями. С востока подул порыв ветерка, однако только один из телохранителей словно расслышал донесённое порывом слабое жужжание, похожее на звук летящего вертолёта.
А издающие этот звук оба тяжёлых вертолёта взмыли над горной площадкой и сорвались в протяжённое ущелье.
В кабине ведущего вертолёта, на разложенной на коленях карте Паша тщательно провёл среди горных извилин линию маршрута, закончил её точкой на подходе к высокогорному озеру. Игорь глянул на карту, сопоставил топографию с тем, куда вёл вертолёт и остался доволен собой. Радиоаппаратура на обеих машинах была снята, и приходилось рассчитывать только на свой прежний опыт, а этот опыт как будто не подводил. Паша устроил на плече видеокамеру, начал снимать на память острые выступы облетаемой горы. Ему понравилось, как он ловко справлялся с операторской работой одной лишь правой рукой, и у него сам собой вырвался пронзительный свист неподдельного восторга.
– … Кого-то тронуло их простодушие, – жёстко выговаривал Грин. – Это привело к потере бдительности. У нас похищены тайные планы насчёт землян, что ставит под удар всю проделанную работу. Могут оказаться выброшенными на ветер огромные затраченные средства. – Он стоял в центре гостиной, и двое главарей в креслах напротив старались избегать встречаться глазами с его взором. – Если не мы осуществим колонизацию, её совершат наши враги. И тогда в этом секторе галактики возникнет их форпост. Я такого не допущу, чего бы это ни стоило…
Он смолк, так как на плечо ему легла ладонь Тамары. Она стояла позади и заговорила мягче, убедительнее.
– Вы должны помнить, какую Депрессию пережили Торговля и Производства в нашей части Галактики. Голод, хаос уничтожили наши колонии на десятках планет. Даже планеты нашей цивилизации потеряли значительную долю стратегических резервов. Без новых колоний на стратегических направлениях торговой Экспансии мы не сможем восстановить производственную и военную мощь империи. Безработица и нищета разрушат мораль многих наших сородичей, будут толкать их к разрушительным и гибельным смутам… А эта планета позволит обезопасить империю от таких потрясений. Туземцы созрели, чтобы принять наши ценности, наши интересы. Лучших мы генетически преобразуем, сделаем подобными нам. А худших ждёт естественный отбор.