— Ангелы! Это ангелы летят! — Сорвалось с губ одного из пастухов, обладающего острым зрением. Остальные, приглядевшись, действительно увидели, что обе фигуры были вовсе не птичьи, а скорее, женские, одетые в широкие белые платья, развевающиеся на ветру. В религиозном экстазе, мужчины опустились на колени, и, провожая ангелов глазами, стали усердно молиться Господу, ниспославшему им столь чудное видение.
Не трудно было догадаться, что двумя ангелами, низко пролетевшими в сторону Хеврона, были Иза и Дита. Не обращая внимание на крики людей внизу, обе они промчались в сторону города, и, рассмотрев его панораму, опустились на землю непосредственно перед домом Захарии. Быстро сложив крылья, Дита подбежала к двери, и, схватившись за железное кольцо, постучалась. Через несколько мгновений дверь распахнулась, и на порог вышел сам хозяин дома.
— Гелома, — удивленно воскликнул он, — что привело тебя вновь в мой дом?
Вместо ответа, Дита оттолкнула старика, и ворвалась вовнутрь. Ошеломленный Захария, увидев Изу, перегородил собою вход в дом, и громко спросил:
— Саломея, объясни, что происходит! Почему Вы бесцеремонно врываетесь ко мне домой?
— Некогда объяснять, Захария, — ответила Иза, — Вашему сыну, да и Вам угрожает смертельная опасность. Быстро собирайтесь и бежим отсюда.
— Ты сошла с ума, Саломея! Какая опасность? Куда бежать, от кого?
— Ирод приказал своим воинам убить твоего сына! Они уже скоро будут здесь!
— Убить? За что? Что царю нужно от Иоанна?
— Ирод посчитал, что чудом рожденный твой сын, и есть родившийся истинный царь Иудейский. Чтобы не дать ему в будущем отобрать трон у своих наследников, царь решил уничтожить младенца Иоанна.
— Но это невозможно! Они не посмеют… Я первосвященник! Никому, под страхом проклятия, я не позволю перешагнуть порог своего дома!
— Ты думаешь, они спросят тебя? Воины всегда выполняют приказы своего повелителя. Они просто убьют и тебя, и Елисавету, и Ваше дитя!
Пока Иза пыталась уговорить Захарию, на пороге появились Елисавета с перепуганным лицом и узелком с вещами в руках, и Дита, держащая на руках плачущего младенца.
— Захария, муж мой, Гелома говорит, что нам нужно спасаться, — не вполне уверенно проговорила Елисавета, — давай послушаем ее, и на время покинем город. Я слишком долго ждала своего сына, чтобы вот так, отдать его на растерзание царским солдатам.
— Да с чего Вы обе взяли, что Ирод приказал убить моего сына? — Обращаясь к Изе и Дите, вновь спросил Захария.
— Нас предупредил Мельхиор. Ему то ты доверяешь? Он был во дворце по приглашению царя, и сам лично слышал, как Ирод отдавал этот приказ.
— Ну, раз об этом сообщил Мельхиор… Хоть я и не могу поверить в это, раз Вы так боитесь… Бегите! Я же никуда не уйду из своего дома, и, если солдаты действительно придут сюда, задержу их. Чего же Вы ждете? Бегите!
Елисавета бросилась на шею мужу, и, поцеловав его на прощание, вместе с Изой и Дитой побежала к городским воротам. Едва дыша от быстрой ходьбы, женщины, наконец, добрались до известной нам пещеры. Иза, наспех собрав сухую траву, оставшуюся здесь с ее прошлого, памятного для нее посещения пещеры, уложила ребенка на это импровизированное ложе, а сама, выйдя наружу, стала пристально всматриваться в сторону города, который был виден отсюда, как на ладони. Спустя час с небольшим она заметила, что с противоположенной стороны к городу приближается группа из десятка вооруженных всадников. Иза метнулась в пещеру, и, схватив Елисавету за руку, вытащила ее наружу.
— Смотри, видишь вон там, всадников! Это воины, посланные царем!
Елисавета, прищурив близорукие глаза, пыталась хоть что-нибудь рассмотреть вдали, но безуспешно. Поняв, что у женщины слабое зрение, Иза, порывшись в своей сумке, извлекла оттуда электронный бинокль, и, приложив его к глазам Елисаветы, не утруждая себя объяснениями, повторила:
— Смотри!
Елисавета, переборов себя открыла глаза, и увидела, что к городским воротам действительно подъехали вооруженные копьями всадники. Затем они промчались по городским улицам, бесцеремонно расталкивая прохожих, попадающихся на их пути. Дальше Елисавета уже не видела ничего, так как всадники скрылись среди городских построек.
— Теперь ты веришь нам?
— Да, Саломея, я верю! Но Захария, что будет с ним?