— Я бы не разделяла такого оптимизма! — откликнулась Цилия, которой, судя по всему, верховая езда доставляла мало удовольствия. — Что за радость трястись двое суток в седле! Мы еще не проехали и десяти миль, а мне кажется, что я не покидала седла целые сутки. А что же будет дальше?
— Если тебе столь неприятно путешествие в седле, — сочувственно заметил Аврелий, старавшийся держаться рядом с девушкой, — ты вполне могла бы пересесть в повозку.
— Ну, уж нет! — Обиженно ответила Цилия. Так я рискую растереть до крови только ноги, а в повозке растрясет все мое тело. Я предпочитаю первое.
— Как будет угодно. Мое дело предложить. — Уже более веселым тоном ответил Аврелий.
В отличие от Цилии, Тания была довольна абсолютно всем. Она то и дело обгоняла процессию, пуская лошадь в галоп, то немного отставала. Ее хрупкая фигурка уверенно держалась в седле, будто она всю свою жизнь только тем и занималась, что ездила верхом.
Как и предполагал Квинт, дорога оказалась вполне комфортной, и не доставила неприятностей путешественникам. Уже на закате второго дня пути, вдалеке на западе, путники увидели очертания странных гигантских сооружений в виде пирамид.
— Что это? — указав рукой в их сторону, спросила Тания.
— Это Гиза, город мертвых. — Ответил Квинт.
— А что это за холмы? — не унималась девочка.
— Это не холмы, дорогая. Это каменные пирамиды. Их построили люди. Тысячи рабов долгие годы возводили их по прихоти фараонов.
И зачем они нужны? — настойчиво продолжала Тания.
— Эти сооружения служат усыпальницами для египетских царей.
— Не понимаю, — задумчиво произнесла девочка, — и зачем же для могилы одного человека строить такие громадины.
— Этим египетские владыки пытались показать собственное величие. Но если честно сказать, то ни один из них даже не подозревал об истинном назначении этих величественных сооружений.
— То есть, ты хочешь сказать, что это не только могилы царей, а что-то еще? Что же?
— Я обязательно расскажу тебе об этом, но не сейчас.
— Почему не сейчас? Ты каждый раз так говоришь, когда я спрашиваю о чем-нибудь!
— Прости, Тания, но ты еще не готова!
— К чему я не готова? Объясни!
— Я же сказал, позже, когда придет время. Потерпи, ждать осталось недолго. Темнеет. — Меняя тему, сказал Квинт, — нужно найти какую-нибудь харчевню, где мы сможем спокойно переночевать. Если судить по римской карте, которую раздобыл наш вездесущий Луций, где-то поблизости должна быть деревушка, в которой мы сможем найти временный приют.
Действительно, через несколько стадий, путники набрели на убогое селение и грязную харчевню у дороги, в которой и остановились на ночлег. Наспех поужинав, все расположились на ночь. Едва стихли голоса людей, и стало слышно лишь равномерное дыхание спящих, Квинт осторожно растолкал Аврелия, и жестом приказал ему следовать за собой. Заспанный юноша, аккуратно освободился от руки своей подруги, и бесшумно скрылся в темноте вслед за Квинтом.
— Что случилось, профессор? — шепотом спросил он.
— Ничего, друг мой, — так же шепотом ответил Квинт, — отвяжи лошадей. Я все расскажу тебе по дороге.
Аврелий отвязал двух лошадей и вывел их на дорогу, ведя за повод. Оказавшись на почтительном расстоянии от харчевни, оба человека вскочили в седло и, пришпорив лошадей, пустили их в галоп.
— Куда мы направляемся, учитель? — Вновь спросил Аврелий.
— К пирамидам, мой друг! — ответил Квинт. — Я же говорил, что эти сооружения имеют еще и отличные от гробниц свойства, одним из которых является секретный узел связи. Им мы и должны воспользоваться этой ночью.
После почти двухчасовой бешеной скачки, всадники остановили лошадей у подножья самой большой пирамиды, возвышавшейся над окружающей пустыней почти на полтораста метров, и сверкающая в лунном свете полированными до блеска плитами, которыми она была облицована. На небольшой высоте от земли зиял чернотой главный вход в усыпальницу, но, к удивлению Аврелия, Квинт направился к противоположенной стене пирамиды, на которой не было намека на какой-либо вход вовнутрь. Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь редкими завываниями шакалов где-то вдали, как бы оправдывая название этого странного города. Всадники спешились. Квинт извлек карманный фонарь, и, присвечивая им, стал что-то искать.
— Похоже это здесь. — Произнес он, расчищая песок с каменной плиты. Очистив небольшой участок, он с силой навалился на плиту, которая к удивлению Аврелия, с легкостью подалась, открывая узкий проход вовнутрь пирамиды.