— Я рассказываю тебе все, — ответила женщина.
— Ясно, — пожал он плечами. — Тогда, может, назовешь свое имя?
— Дорогой Дракан, а с чего ты взял, что знаешь хотя бы мою фамилию? Сэр, убивать — дело ваше. Наше поле — тайны.
Глава 10
Особь-солдат прыгнула на Лаврентия, распахнув жвалы, с длинных жал которых тянулись ниточки слюны. Некая сила отбросила тварь в сторону и вжала в стену справа от магоса биологис, расплескивая мутную слизь, покрывавшую пол туннеля. Раздался такой грохот, словно стенобитное орудие крушило рокрит.
Огромная тварь не могла ничего сделать. Ее словно пригвоздили. А над ней возвышалась человекоподобная желтая фигура: Имперский Кулак.
Капитан. Лаврентий сумел разглядеть необходимую символику, хоть броню космического десантника и покрывал толстый слой ихора и грязи.
Резня. Его звали Резня.
Капитан придавил хрома к полу, сжимая его горло левой рукой. Правый же кулак гигантского воина работал подобно пневматическому молоту, раз за разом всаживая в продолговатое брюхо существа огромный боевой кинжал. Брызнула, заливая туннель, какая-то бурая жидкость. Лаврентий ощутил отчетливый запах муравьиной кислоты и прогорклого молока.
Особь-солдат обмякла. Резня распрямился, но его кинжал застрял во вражеской броне. А по туннелю к нему уже мчался еще один огромный ксенос с повисшей на когтях рукой сервитора-водителя.
Капитан не стал даже пытаться выдернуть нож, просто оставил торчать в теле жертвы. Воин перемахнул через труп твари и устремился навстречу второй особи-солдату, прямо в прыжке выхватывая энергетический меч из заплечных ножен и выставляя оружие перед собой.
Космодесантник и особь-солдат встретились. Они столкнулись с таким грохотом, что у Лаврентия заложило уши. Ксенос нанес Кулаку пару мощных ударов, высекая искры из его брони. Капитан пошатнулся и отступил на пару шагов назад, но затем будто с новыми силами ринулся в бой, сжимая меч двуручным хватом и обрушивая его на плечо хрома.
Теперь зашаталась уже тварь. Она попыталась уйти в сторону, но Резня перехватил окровавленный меч и нанес еще один удар, причинивший его сопернику заметно больший урон. Хром вздрогнул и повалился навзничь с рассеченной грудью.
Лаврентий даже не успел заметить, когда появился третий враг. А вот капитан — успел. Эта особь-солдат имела очень темный окрас — практически цвета кровоподтека. Она явилась с другой стороны туннеля, передвигаясь с поразительной скоростью. Ее когти обрушили град смертоносных ударов на Имперского Кулака.
Курланд резко развернулся к ней лицом, взмахнул мечом и отсек одну из передних конечностей твари. Но та не прекращала молотить когтями, поблескивавшими в кажущемся болезненным свете. Капитан отпрыгнул в сторону, из-за чего выпад ксеноса прошел значительно выше его наплечника, и, пригнувшись, скользнул вперед, к груди хрома. Десантник вонзил свой меч в органическую броню и ударом плеча отбросил клацающую жвалами чужеродную тварь назад, чтобы высвободить клинок и нанести еще один удар. Во второй раз оружие пронзило гадину насквозь.
Резня выдернул меч, и особь-солдат безвольно осела на пол.
— Магос? — окликнул Резня, не убирая меча и оглядывая туннель.
— Да, капитан?
— Живы еще?
— Вроде как, капитан.
— Как только скажу, отправляйтесь за мной. Магистр ордена приказал стене Дневного Света вытащить вас из передряги.
— Премного благодарен, — отозвался Лаврентий. — А то я уже грешным делом думал…
— Тсс… — предупреждающе зашипел Резня.
Откуда-то издалека до Лаврентия донесся грохот болтеров.
— Мы здесь столкнулись с серьезным сопротивлением, — произнес капитан. — Серьезным.
Лаврентий задумался над тем, куда подевались остальные бойцы Дневного Света.
— Пойдем, — сказал Курланд и поманил магоса биологис за собой.
Судя по всему, космодесантник выбирал путь, ориентируясь на некие данные, передававшиеся в его броню посредством вокс-сигналов, которые не мог слышать Лаврентий.
Они зашагали по туннелю гнезда, пробираясь между обломками, оставшимися от конвоя. Повозки были изрублены и искорежены. Сервиторы и помощники погибли, хотя кому-то, кажется, и удалось удрать. В полумраке прохода повисла кровавая дымка. «Вот и конец нашим исследованиям», — мрачно подумал Лаврентий.
— Внутри гнезда они оказывают неожиданно сильное сопротивление, — произнес он.
Резня недовольно вздохнул и сказал:
— Мы не любим неожиданностей.
— Да?