Опустив ладонь к поясу, Галатея постучала по рукояти шоковой булавы. Оружие было также символом ее службы, той задачи, которой Хаас посвятила всю жизнь. Арбитратор хотела убедиться, что не предает свой долг ради эгоистичной жажды приключений. Она ненадолго закрыла глаза. Женщина по-прежнему слышала зацикленную речь спикера, вернувшуюся к отрывку с прославлением капитанов-хартистов, но хотя бы не видела Тулл с ее подавляющей силой личности.
Хаас знала, чего хочет. Она хотела понять, правильно ли поступает.
Движение. Оттмар идет вперед. Опустив веки, Галатея сделала еще шаг. Она по-прежнему размышляла.
— Ты полетишь. Ты уже знаешь это, — сказал Корд.
Арбитратор зажмурилась крепче:
— Не знаю. Я не желаю быть нерадивой.
— Я когда-нибудь преступал долг?
— Никогда, — признала Хаас.
— Я лечу, потому что мне… — Оттмар осекся.
На Поля Крылатой Победы опустилась тишина, словно принесенная порывом ледяного ветра. Голос Юскины не умолк, но без ответных возгласов звучал менее убедительно. Речь казалась неискренней.
Галатея открыла глаза. Все смотрели вверх. От лица Корда отхлынула кровь. Огонь в его взгляде погас.
Взошла орочья луна.
Ничто не закрывало небо над Полями. Очень немногие места в Императорском Дворце предоставляли такой же обзор в тех редких случаях, когда рассеивался терранский смог. Сегодня вечером небосвод усеяли звезды.
Их затмевала крепость чужаков. Цитадель с грубым высокомерием плыла в темной выси, насмехаясь над священным домом Императора. Хаас пристально смотрела на планетоид, и ее душа наполнялась чистой, безгрешной ненавистью.
Она получила ответ. Она полетит. Она будет душить орков, пока их хохот не сменится хрипом. Даже если ей придется сделать все самой, она низвергнет эту проклятую луну во мрак.
Глава 11
Они стояли на втором уровне крытой галереи Стены Дневного Света. Под ними находился вход в простую часовню. Промежутки между колоннами были тесными, сами ниши прятались за витражным стеклом. Отличное укрытие с превосходным обзором.
— Ежедневно? — уточнил Асприон.
— Прошло не так много времени, чтобы уверенно говорить о выработавшейся привычке. Но да, каждый день с начала наблюдений.
Махтаннин посмотрел на запад, в угол галереи и направленный к северу пролет. Просветы в колоннаде внизу были шире. Направляясь из часовенки в Великий Зал, объект должен пройти здесь. У Асприона будет несколько мимолетных возможностей для выстрела. Хватит и одной.
На нижнем уровне попадались пешеходы — не так редко, чтобы обошлось без свидетелей, но не так часто, чтобы мешать прицеливанию. Верхняя аркада пустовала. Никто не появлялся здесь за последние двадцать четыре часа, и Веритус для страховки запер двери в обоих концах коридора. Прекрасно.
— Итак? — спросил Ластан.
Асприон кивнул:
— Совершить убийство и отступить не составит труда. — Он отошел из ниши в более густую тень у внешней стены галереи. — Значит, действуем.
— Мы не имеем права медлить, — заявил Веритус. — Наше время драгоценно и ограничено.
— Но ты не уверен, что именно он стоит за покушением на твою жизнь. Возможно, это была акция Виенанд.
— Да, я понимаю. И знаю, что вариант не идеальный, но отказываться от него нельзя. Даже если представить, что великий магистр Вангорич не заказывал мое убийство, они с Виенанд союзники. Это неоспоримо.
— И все же последствия…
— Мы выдержим их.
— Наши позиции настолько устойчивы?
— Не настолько, как мне хотелось бы, — признал Ластан, — но Вангорич слишком опасен. Он — неоспоримый великий магистр. Официо Ассасинорум обладает единством руководства и цели; недопустимо игнорировать такую серьезную угрозу. Если обезглавить эту организацию, она лишится устойчивости до появления нового лидера. Возможно, начнутся внутренние распри.
— И ее будет проще контролировать.
— Именно.
Махтаннин вздохнул.
— Знаешь, — заметил он, — иногда мне кажется, что мы выполняем работу Губительных Сил за них.
Веритус навис над более молодым инквизитором. Тень от громадного силового доспеха окончательно погрузила Асприона в темноту.
— Ты больше никогда не произнесешь этих слов, — прошипел Ластан.
Его соратник напрягся. Веритус ждал. Оба понимали, что не прибегнут к насилию, — не потому, что нельзя привлекать внимание к укрытию, и не потому, что снаряжение Ластана дает ему преимущество над проворным Махтаннином. Причина крылась в моральном превосходстве Веритуса и в важности их общего дела.