Тулл понимала, что символичное так же важно, как реальное. Символичное даже определяло реальное. В умелых руках оно становилось оружием. Кое-кто из других Верховных лордов тоже осознавал этот принцип. Месринг точно воспринимал его, но экклезиарх не отличался широким кругозором. Он видел лишь значимость икон и святынь — символов, обретающих силу через связь с Богом-Императором.
Но вот Лансунг… Безнадежный случай. Он понимал символическую важность военных побед, но не мог представить себе обратное.
— Взираете на плоды своих трудов? — поинтересовался верховный лорд-адмирал.
Отвернувшись от окна, Юскина кивнула Георгу Штайнерту, своему мажордому. Тот вышел.
— Взирала, — сказала она флотоводцу.
— Вы, несомненно, гордитесь собой.
— Горжусь всеми нами. Настал великий час.
Лансунг фыркнул:
— Ну, наслаждайтесь им без меня.
— О чем вы?..
— Я не приму участия в развертывании.
— Но «Автокефалий извечный»…
— Останется на позиции.
— Вы же понимаете, как это будет выглядеть.
Тулл обрадовалась, что ответила без промедления, словно решение лорда-адмирала было чем-то незначительным. Возможно, так оно и есть.
— Да. — В одном этом слоге прозвучала неимоверная усталость. Похоже, в какой-то момент стыд от унижения сменился у Лансунга безразличием.
— Вы — трус, — произнесла Юскина так, чтобы флотоводец ясно понял, что его ждет.
— Я не строю из себя героя.
— Да, понимаю. Хочу сообщить вам простую истину: если вы покинете Народный крестовый поход, я вас уничтожу.
— Значит, угрозы?
— Простая истина, как я и говорила.
Лорд-адмирал пожал плечами.
— Угрозы, — повторил он. — Причем пустые.
— Вы блефуете? — уточнила Тулл.
Он покачал головой:
— Это и есть истина, раз уж о ней зашла речь. Вы меня не уничтожите. Об этом позаботятся орки, когда пойдут в наступление. Впрочем, я переживу ваш флот глупцов. Кстати, вы их не сопровождаете…
— Я не полководец.
— Да. Вы определенно не полководец.
Юскина улыбнулась:
— Кажется, вы хотите донести какую-то мысль, адмирал.
Лансунг одарил ее жестким, изможденным взглядом.
— Уже донес. — Он повернулся, собираясь уходить.
— Вы сознаете, что я уничтожу вас? — повторила спикер.
Лорд-адмирал остановился.
— Я понимаю, что вы можете. Но зачем? От досады?
— Нет, конечно, вы же меня знаете.
— Уже не уверен.
— Вы губите неописуемо важное дело.
— Громкие слова.
— Истина.
— Как угодно. Но… оно важно для Терры или для вас?
— Убирайтесь.
Флотоводец зашагал к двери.
Тулл вернулась к окну. Было слышно, как Штайнерт провожает Лансунга. Посмотрев на Поля Крылатой Победы, спикер сделала глубокий вдох. Он вышел неуверенным, что наверняка порадовало бы лорда-адмирала.
Но Лансунг ошибся бы, решив, что смутил ее. Юскина была готова к непростым вопросам в беседе с ним. Да, она не полководец и понимает это. Но все же Тулл возглавила целую кампанию и направляет ее. Спикер заручилась поддержкой Верро и Зека, хотя и старается не использовать их в открытую. Она устроила так, чтобы полки Астра Милитарум распределили по Армаде, — это поможет как-то организовать отряды гражданских. Кроме того, так Юскина ослабила влияние Авеля. Он, провост-маршал, Месринг, Экхарт — все ее союзники обладали рычагами воздействия на крестовый поход, но только Тулл контролировала Торговый флот. Капитаны подчинялись спикеру, поэтому ей принадлежало последнее слово при обсуждении диспозиции, начала операции…
И стратегии.
План атаки был незамысловатым. Впрочем, иначе его и не удалось бы исполнить — экипажи судов ведь состояли из торговцев. Да, на многих кораблях имелись талантливые пилоты, успешно справлявшиеся с настолько же смертельными угрозами, что и рулевые Космофлота, но все они обладали навыками одиночного полета. Никто из них не знал, как действовать в строю. Они всегда удирали от сражений, а не искали их.
Юскина задала себе вопрос, которого избегала с того момента, как объявила о начале Народного крестового похода. Что, если она поступает неправильно? Тулл заставила себя обдумать возможные последствия. Она проанализировала воображаемые сводные балансы, оценила вложения с учетом рисков, сравнила потенциальную прибыль с вероятным убытком.