— Капитан Брумис, — сказал Родольф. Говорить было трудно. Язык слушался так же плохо, как и все тело. Интересно, заметила ли Грот временной разрыв между его мыслями и действиями?
Он заморгал, пытаясь абстрагироваться от этого абсурда. Провел ладонью по аквиле, так что рана раскрылась, и боль снова резанула по живому. Скоро понадобятся еще стимуляторы.
— Капитан, — сказал он снова, — задержка врага — это ценность нашего жертвоприношения. Успех миссии будет решаться на поверхности Кальдеры, а не тем, что мы тут делаем.
— Если мы уничтожим луну, то тем гарантируем победу на планете.
— Вам не удастся приблизиться, — сказала Грот. — Гравитационное оружие разорвет вас на куски.
— Мы и так ближе, чем казалось возможным. Вся энергия их оружия, надо полагать, сейчас расходуется на строительство. Луна уязвима. Адмирал, вы должны отдать приказ.
«Я этого не сделаю, непокорный глупец», — подумал Родольф. Когда Грот обернулась к нему, он сообразил, что так и не открыл рта.
— Я н-н-н…
Язык не слушался и словно бы распух. Как он вообще помещался во рту?
Левая рука онемела. Он больше не чувствовал пульт. Он опустил глаза и увидел, как разжались пальцы. Попытался снова сжать их усилием воли — напрасно. Рука безжизненно повисла. Колени подгибались. Он завалился вперед. Орлиные головы устремились навстречу и ударили его по черепу. В глазах пестрило от черных точек.
Он все еще падает?
Нет, это тряхнуло корабль. Он лежал на полу стратегиума. В уши словно залили свинец, но ему казалось, что он слышит голос Грот.
Да, действительно. Она склонилась над ним, и губы ее шевелились. Она кричала, сперва на него, потом на кого-то еще. На кого?
Брумиса.
Да. Брумис. Делает какую-то глупость. А ведь должен… Должен…
В глазах потемнело. С Брумисом можно разобраться и позже. Возможно, надо поспать. Но почему так холодно?
Электронный вой. Опять эти сирены — уже не так громко. Хорошо. Так проще уснуть.
Уснуть.
Потом он очнулся, тяжело дыша, от новой порции адреналина. Левая рука и затылок горели. Сердце колотилось о ребра. Он быстро сел. Виски саднило.
Рядом склонился Фельд.
— Очнулся, — сказал медик, обращаясь к Грот. — Но больше я такой дозы ему не введу.
— Будете вводить, пока у нас есть корабль! — огрызнулся Родольф.
Он ухватился за руку Грот и встал.
Экран слева от аквилы показал расположение флота. Руны рядом с отображением «Неотвратимого приказа» замерцали. Корабль менял курс.
— Брумис! — заорал Родольф. — Не нарушать строй!
— Вы серьезно ранены, адмирал. Вы только что не смогли озвучить приказ. Вы были обездвижены и больше не в состоянии командовать. По праву старшинства я принимаю на себя командование флотом. И я должен предпринять действия, которые наилучшим образом поспособствуют победе Империума.
— Зря рисуетесь, Брумис! — сказала Грот. — Тут славы не снискать.
— Не дайте им приблизиться к нам, капитан. Это ваш новый приказ. Задержите их, сколько сможете.
— Не сходите с ума!
— Он не слушает, — тихо сказал Родольф. Руны на экране продолжали меняться. Угол между двумя большими крейсерами возрастал. «Неотвратимый приказ» нацелил нос под орочий крейсер. — Все, выбора нет, делайте как говорит Брумис. — Он слишком устал, чтобы испытывать законную ярость. — Сделайте, что сможете.
Он подвинулся, освобождая для Грот место у пульта.
Она шагнула вперед:
— Рулевой, направляйтесь к центральному скоплению кораблей, пятнадцать градусов по правому борту. Орудийные посты, сосредоточьте огонь на ведущем крейсере.
Вокс потребовал внимания Родольфа. Это был принцепс 4-Синдези, командующий кораблями Механикус.
— Адмирал Родольф, мы наблюдаем изменение траектории. Просим разъяснить вашу новую тактику.
— Это Илайя Грот, — отвечала капитан. — Я говорю от имени адмирала. «Неотвратимый приказ» идет один, примкните к «Завершенности». Привлеките внимание врага.
— Нужны уточнения. Какова цель маневра?
— Оттянуть катастрофу, насколько возможно. Капитан Брумис действует вопреки приказу.
— Разъяснения приняты. Просим отметить наше негативное отношение к такому подходу.
Родольф выпрямился. Грот дала ему наклониться вперед, чтобы ответить.
— Мы тоже не одобряем.
Он снова оперся о пульт и поморщился, когда снаряды и торпеды начали чаще попадать в корпус «Приказа», уходящего все дальше от второго крейсера, так что оба они стали более уязвимы.
— Пробит корпус в пусковом отсеке «сигма», — сказала Грот.
— Зачем мне это знать, — выдохнул Родольф. — Когда умрем, тогда и умрем. — Он кивнул на окулюс. — Покажите мне, что делает Брумис.
Вид в окулюсе изменился. Атакующие корабли по большей части исчезли. «Неотвратимый приказ» появился в самом центре, с яростно работающими двигателями. Почти восьмикилометровый колосс развернулся прочь от флота, он был вдвое больше идущего навстречу орочьего крейсера. Другие вражеские корабли не участвовали в этой дуэли, и борьба была краткой. Орудия «Приказа» пересилили обстрел зеленокожих и разнесли щиты. Задолго до того, как корабль пошел на таран, вражеская посудина раскололась надвое. Брумис продолжал обстрел. Корабль орков распался в серии плазматических вспышек.
Путь к штурмовой луне был открыт.
— Неужели он был прав? — спросил Родольф. До сих пор он не сомневался в своих решениях. Но Брумис был намного опытнее. Силы покидали Родольфа. Возможно, он более не подходил для командного поста.
— Нет, — сказала Грот. Она расставила ноги, пытаясь устоять против тряски. — Он был неправ.
— Он прорывается.
— Ошибка противника слишком уж очевидна.
«Неотвратимый приказ» шел к луне, набирая скорость. Все его батареи были сосредоточены на единой цели. На поверхности луны расцвели огненные вспышки.
— Вихревые торпеды, — пробормотал Родольф.
Словно Брумис услышал его: со стороны крейсера понеслись две смертоносные струи.
Родольф затаил дыхание. Он надеялся, что они с Грот ошиблись. Надеялся, что непокорность Брумиса спасет их всех.
Грот помотала головой.
— Почему нет? — спросил Родольф.
Она показала рукой. Предметы, пролетающие рядом с луной, блестели.
— Орбитальная защита.
Чуть позже сеть лазерного огня остановила торпеды.
На поверхности луны замерцали новые снаряды, выпущенные пушками «Приказа», — столь незначительная опасность просто игнорировалась.
Брумис снова вышел на связь по воксу.
— Я приказал идти на таран. Во имя Императора, мы жертвуем своими жизнями.
— Нет! — закричала Грот. — Вы так не пробьете кору! Капитан, разворачивайте, пока не поздно.
— Со стороны планеты, — сказал Родольф. — Там луна еще не достроена и может быть уязвима.
— Спасибо, адмирал, — сказал Брумис.
Когда Грот посмотрела на него, Родольф сказал:
— Слишком поздно.
Но, возможно, оставался еще шанс, что отчаянный ход Брумиса сработает.
«Неотвратимый приказ» набирал скорость, снова меняя курс. Его нос поворачивался к Кальдере, готовясь обогнуть ее и атаковать цель.
— Мы даже не видим ту поверхность, — сказала Грот.
— Мы знаем — сторона, которую мы видим, непробиваема. Что еще остается?
Ее это не убедило.
— Думаете, корабль может пройти сквозь это?
Она показала на огромные куски коры, поднимающиеся с Кальдеры, превышавшие величиной атакующий крейсер.
— Что еще остается? — повторил Родольф.
По «Завершенности» снова ударил град снарядов. Он слышал, как офицер-канонир подтвердил разрушение еще одного орочьего корабля. Родольф был в эпицентре смертельной игры, но все его внимание сосредоточилось на окулюсе и неторопливых маневрах большого крейсера. Брумис приговорил их всех. Война скоро закончится, потому что он нарушил строй. Сейчас имели значение лишь последние остатки надежды.
«Неотвратимый приказ» подошел ближе, заходя на орбиту более низкую, чем ту, по которой двигалась луна. Отсюда Брумис мог обрушиться на незаконченную ее часть.