— Он столкнулся с кое-чем более свирепым, — проворчал Торилд и стукнул себя в грудь. — Вот тут есть то, чего Зверь не ждал: небольшой дар, наследие каждого фенрисийца.
— Я последовал за твоим кличем. — Гэндорин коротко улыбнулся. — Ты завывал громче.
— Так что там за город?
Вопрос задал Оденат. Все космодесантники уже спустились на пол амфитеатра и остановились за спинами Максимуса и Курланда.
— Горкогрод, — ответил Адариан. — Мы все его видели. Колоссальное строение, посвященное сути орочьего племени. Не сомневаюсь, Великий Зверь именно там.
— Где? — спросил лорд-командующий. — Где этот «Горкогрод»?
— Не могу сказать, — признал Ультрамарин.
Остальные псионики покачали головой и нахмурились.
— Когда смотришь на солнце, тебя слепит не какая-то его часть, — пояснил Гэндорин. — Пси-удар был одновременно сосредоточенным и рассеянным. Мы лишились братьев, но ничего не узнали взамен.
Безрадостную новость встретили молчанием. Тейн посмотрел на убитых библиариев, хороших воинов, которые пали на службе Императору наихудшим способом — от руки собственных боевых братьев.
— Необходимо прекратить любую пси-активность по всему флоту, — заявил Курланд. — Если орки сознательно провели контратаку, следующей их целью могут стать наши навигаторы или псайкеры-примарис Астра Милитарум.
— На такой случай имеются особые места и меры предосторожности, — сказал Торилд. — Убежища в библиариумах, защищенные покои навигаторов. Конечно, не каждый согласится сидеть взаперти…
— Мы не спросим их мнения, — тихо произнес лорд-командующий.
— И еще астропаты, — добавил Оденат. — Мы так близко к Улланору, что и без умысла со стороны чужаков существует риск псионического осквернения. — Взглянув на тело Ваниила, магистр ордена покачал головой. — Если уж главному библиарию Адептус Астартес не хватило силы воли, чтобы противостоять натиску, то, возможно, даже связанные душой с Императором не защищены от ярости Великого Зверя.
Минуту назад Тейн думал, что настрой в зале не может стать еще мрачнее. Как оказалось, он ошибался.
«Кортикс вердана» висел на орбите Улланора словно перевернутая пирамида. Боевая кузня Адептус Механикус щетинилась орудийными турелями и пушечными палубами, но наибольшую важность сейчас имела активность в ее восьми летных отсеках. В стратегиуме деятельно бормотали и лопотали сервиторы, системы контроля среды извергали в воздух густые облака священных благовоний, и перед массовым запуском в атмосфере корабля смешивались запахи смазочных масел и фимиама.
Герга Жокува уже установили на основное шасси — скопление суставчатых конечностей и свернутых тросов, которое позволяло магосу свободно перемещаться по громадной палубе стратегиума, используя магнитные направляющие на потолке. Когда он отправлялся с проверкой к тому или иному посту, техножрецы-контролеры, заслышав шум от приближения доминуса, еще до получения запроса быстро передавали ему необходимые отчеты.
Импульсы понятного машинам вокс-кода переплетались с речами на лингве-технис. Высокие ноты сигналов перекрывали фоновую симфонию гудящих и жужжащих когитаторов, метрикуляторов и логистографов. Бульканье фагеолинейных трубок, которые поддерживали жизнь в сервиторах, почти терялось в шипении гидравлических приводов аугментированных магосов и треске заполненных помехами вид-экранов. Дисплеи ждали включения пикт-потоков с десантных судов, готовых к спуску в мутную атмосферу Улланора.
— Где магос вериди-экзактор? Я потребовал от него явиться семь гектосекунд назад!
Механический голос Жокува, вырвавшись из решеток двухсот вокс-динамиков по всему стратегиуму, на несколько мгновений полностью заглушил какофонию.
— Он на пути сюда, досточтимое Копье Омниссии, — сообщил дюжий магос Дельтрак, главный стратегос, следовавший за доминусом в нескольких шагах. Его тело, гора мышц и бионики, едва помещалось в красную рясу — громадные мускулы и угловатые выступы имплантатов распирали плотную ткань. Палуба дрожала под окованными железом ногами великана.
Из выемок между плечами Дельтрака выдвинулось два щупальца-механодендрита толщиной с палец. Активно жестикулируя ими, стратегос продолжил:
— Доминус, он достиг логического предела полезности и компетентности. Не уверен, что вам удалось подобрать ему роль, с которой он сумеет адекватно справиться. Зачем его вообще извлекли из инфоядер горы Павлина?
— Вот из-за таких вопросов ты еще стратегос, а я — доминус, — прохрипело личное вещательное устройство Герта, закрепленное на раме его птекнопического сосуда.
— Я «адвокат варвара»[19], о могучее Солнце Возмездия. Мой долг — проверять ваши теории. Не принимайте мою критику на свой счет.
— Да, я понимаю необходимость твоей функции. Мы должны тщательно избегать самокопирования и самопроверок. Однако ты исполняешь свои обязанности с таким неукротимым энтузиазмом, что…
Пронзительный вой сирены и вспышки янтарного света возвестили об открытии гигантских дверей стратегиума. Каждая их створка весом в несколько тонн, состоявшая из множества слоев пластали и адамантия, могла выдержать атомный взрыв и мощнейший мелта-выстрел. Огромные моторы, встроенные в сами ворота, с рычанием начали раздвигать массивную преграду. Включали их редко, поскольку на одном этом ярусе находилось шесть менее крупных проходов, которыми регулярно пользовались техножрецы и слуги. Кроме того, палубу управления связывали с другими частями исполинского командного ядра два лестничных колодца, лифты и траволаторы.
На фоне белого сияния люменов в дверях возник небольшой силуэт механикуса. Он неровно стоял на трех длинных и тонких ногах, его бочкообразное тело и верхние конечности скрывались под складками просторной рясы. Венчала вычурный торс голова — или, вернее, то, что от нее осталось. Когда поразительное создание вошло в стратегиум, на свету блеснул одинокий естественный глаз, размещенный там, где раньше находился лоб человека. Орган зрения окружали металлические крепежи, шипы для сбора данных и сенсорные шары.
Остановившись, техножрец несколько раз повернул голову налево и направо, после чего впился взглядом в доминуса. Гость приблизился к Жокуву чередой неловких рывков: после каждой пары длинных шагов он замирал, потом вновь устремлялся вперед. Оказавшись в считанных метрах от командующего войсками Культа Механикус, адепт расправил две руки, похожие на краны, и накренился всем корпусом, изображая поклон.
— Магос-доминус, приношу глубокие извинения за недостаточно спешное прибытие. — Голос техножреца модулировался искусственно, и механические процессы с трудом передавали его басовитые нотки. — В мой навигационный комплекс загрузили неточные схемы «Кортикс вердана». Мне пришлось неоднократно уточнять верный маршрут к стратегиуму. Надеюсь, я ничего не пропустил.
— Запуск состоится через две гектосекунды, магос Лаврентий, — ответил Жокув.
Махнув дрожащими металлическими придатками, он велел адепту отойти и пронесся над полом к главной контрольной станции посередине палубы управления. Его транспортная рама опустилась в гнездо подключения на том месте, где полководец с более обычным телом поставил бы свой командный трон.
Гергу не требовалось видеть экраны и дисплеи: он мог отслеживать все потоки данных напрямую, по цифровым трансляциям. Тем не менее Жокув понимал символическую важность пребывания в самом центре военной операции. Иначе говоря, магос-доминус сел бы именно здесь, если бы обладал подходящей для этого традиционной структурой организма.
Шумная толпа сервиторов изрыгнула свежие оперативные данные. Другие киборги, неторопливо подойдя к контрольной станции, подсоединили к портам вокруг нее пучки внешних интерфейсных кабелей Герга. Лаврентий и Дельтрак встали возле командира одновременно с тем, как его внутренние устройства подключились к всеобъемлющему машинному рассудку основных систем «Кортикс вердана». Ощутив подсознательное желание Жокува выдохнуть, боевая кузня выпустила из расположенного над ним вентиляционного отверстия облачко благовоний с резким ароматом.
19
Отсылка к «адвокату дьявола». «Адвокат дьявола» — неофициальное название одной из должностей института беатификации и канонизации католической церкви. Функция «адвоката дьявола» заключалась в том, чтобы собрать все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации или беатификации праведника, которая могла состояться только в том случае, если укрепитель веры (официальное название) не находил аргументов достаточной важности для того, чтобы отменить процедуру.