Как только Гилад переступил порог, к нему подошел мажордом Эрдациан.
— Вы долго отсутствовали, мой господин, — сказал он.
Третий глаз дворецкого — в Квартале жили только навигаторы — прикрывала повязка с символом дома Гибранов.
— К сожалению, Эрдациан, я не странствовал среди звезд. Добрался только до венерианской точки Лагранжа.
— Мой господин, следует ли мне позаботиться об ужине? — спросил мажордом, склонив голову.
Меж тем другие слуги безмолвно сняли с Гилада верхнюю одежду, омыли его руки и ноги, побрызгали духами. Гибран принимал их хлопоты с явным нетерпением.
— Да. И еще, пригласи моих товарищей. Я желаю хоть недолго поболтать о чем-нибудь кроме политики.
— В опусариуме вас ждет множество документов.
Эмиссар недовольно вздохнул:
— Я быстро просмотрю, что там. Ужин через час. Такова моя воля.
— Как пожелаете, мой господин.
Разогнав последних прислужников, Гилад направился к широкой лестнице, обвивающей пластальный атриум. Дворецкий последовал за ним до первой ступени.
— Что насчет моей госпожи Моссы Велизарий-Гибран?
— Прикажи, чтобы утром нам накрыли завтрак. Там и встретимся, но не раньше.
— Мой господин, она настоятельно требовала, чтобы вы побеседовали с ней сразу после прибытия.
— Завтра, Эрдациан! — крикнул Гилад уже с верхней площадки. — Я хочу немного полюбоваться садом. И сообщи о моем возвращении магистру-регулятору Патерновы. Если он пожелает увидеть меня в обед, я смиренно поступлю в его распоряжение.
— Да, мой господин.
Войдя в опусариум, Гибран затворил за собой дверь, прислонился к гладкой деревянной панели, закрыл глаза и протяжно, устало выдохнул. Он мог бы сладить с Верховными лордами, даже с самим Патерновой, но на вечерний разговор с женой его точно не хватило бы.
Гилад выпрямился. Люмены не горели, и в большое окно-розу просачивался мягкий зеленоватый свет, отраженный джунглями. В дальней стене комнаты находились несколько дверей с матерчатой обивкой, за которыми скрывались спальня, гарем и погребок с инопланетными винами. Сейчас Гибран желал воспользоваться и тем, и другим, и третьим, но в первую очередь ему хотелось взглянуть на свой парк — коллекцию древних терранских растений, сохранившихся только здесь.
Но, чтобы посмотреть наружу, ему пришлось бы подойти к столу. Взор Гилада предательски скользнул к грудам документов, лежащих там. Он не увидел ни клочка обширной столешницы: ее целиком скрывали завалы метровой высоты из инфопланшетов, бумаг и тонких копий. Эмиссар опустил плечи.
Обернувшись к выходу, он подумал, что мог бы уйти. Сделать вид, что ничего не заметил. Потом Гибран шагнул вперед, невольно протягивая руку к дверям и ждущим за ними наслаждениям.
Навигатор остановился — его ждали дела. У него заныл эфирный глаз. Зря он вообще поддался сентиментальности и пришел сюда полюбоваться садом. Бремя долга портило любые удовольствия в мире.
— Пошло оно все в варп, — сказал Гилад и нажал кнопку на вокс-манжете. — Эрдациан, я опоздаю к ужину.
— Хорошо, ваша милость.
Усевшись, Гибран тяжело вздохнул. Мановением руки он увеличил прозрачность окна до максимума. По стеклу хлестал искусственный ливень, и листва джунглей покачивалась под ударами капель. Хоть какая-то приятная картина.
Работа пожирала время Гилада. Она никогда не прекращалась. Если эмиссар не разбирался с делами Империума, то занимался проблемами своего семейства. Гибран не был новатором, однако отвечал за программы скрещивания собственных близких родственников. Добрая четверть бумаг касалась подбора партнеров и заключения брачных договоров. Гораздо большую долю составляли рапорты от навигаторов дома, разбросанных по космосу в результате войны со Зверем. В наиболее коротком, но и самом скорбном докладе перечислялись известные и вероятные потери как Гибранов, так и союзных им родов.
Гилад еще долго держал инфопланшет в руках после того, как прочел текст.
Дождь все так же молотил в окно. С другой стороны купола, накрывающего сад, Солнце спускалось к горизонту но затянутому смогом небу.
В дверь постучали.
— А, черт! Эрдациан! Эрдациан! Кто бы там ни был, отошли его прочь! — взревел эмиссар. — У меня тут гора работы, до Кипры Мунди достанет! Эрдациан?