— После завершения нашего занятия задержись в кабинете, — наконец, произнес мужчина, чем удивил не только меня.
— Конечно.
Когда ещё у меня появится возможность поговорить с ним наедине?
Тиджер кивнул, принимая мой ответ, а после подошел к своему столу, вернувшись к занятию. Больше на меня внимания он не обращал, а я продолжила писать своё, практически не слушая мужчину.
Вскоре урок подошёл к концу. Никакого звонка или чего-то, напоминающего его, не было, Тиджер просто сам решил, когда закончить. Наложницы, не торопясь, стали вставать со своих мест, забирали с собой листочки, если что-то писали. Каждая напоследок наградила мужчину таким взглядом, что он должен был уже давно сдаться и затащить каждую в постель. Конечно же, этого не происходило, наверное, у него уже выработался иммунитет. На меня тоже смотрели — с завистью и высокомерием. Кэйт, которая просто сидела всё занятие, тоже ушла, бросив на меня многообещающий взгляд. Уверена, после она потребует рассказать, что происходило между мной и Тиджером в этом кабинете. Когда кроме нас двоих никого не осталось, я поднялась, взяла свои зарисовки и подошла к столу преподавателя.
— Как ты? — поинтересовался он, наблюдая за моим приближением. — Уже освоилась?
— Почему ты мне ничего не сказал про гарем? Я не говорила о том, что меня интересует жизнь среди других женщин, с которыми у тебя что-то было.
— Ревнуешь? — удивился мужчина, не поняв суть моего возмущения.
— Нет, не ревную. Я говорю о том, что в моем мире гаремы есть только Арабских странах. Там, где я жила, гаремов нет, каждый сам выбирает с кем связать свою жизнь. И вообще многожёнство запрещено. Я привыкла к такому укладу и вдруг оказываюсь в гареме. Попробуй понять мои чувства.
— Получается, ты жила в свободной империи, — задумчиво проговорил мужчина. — Мне правда сложно понять тебя, но, кажется, я начинаю догадываться, о чем ты говоришь.
— Суть моего возмущения проста: даже не думая о жизни в гареме, я внезапно попала в него. Ты говорил, что я буду жить в комфорте — с этим проблем нет. Но я не ожидала оказаться в таком положении.
— Прости, что не сказал тебе об этом, — удивил меня Тиджер. Я не ожидала, что он скажет что-то подобное. — Ты сама понимаешь, что оказалась в другом мире. Я ничего не знаю о твоём, понятия не имею, в каких условиях тебе приходилось жить. Расскажешь?
— В моём мире люди свободны в своём выборе, — я села за первую парту прямо напротив мужчины. — Каждый человек самостоятельно зарабатывает себе на жизнь и живёт так, как считает нужным.
— Интересно, — он не стал больше ничего говорить, задумался над моими словами.
— Так... я могу не приходить на следующее занятие? — осторожно поинтересовалась после минутной тишины.
— Можешь, но будет лучше, если ты всё же будешь приходить. Когда я вижу всех своих наложниц в одном месте, понимаю, что с ними всё в порядке.
— Ладно, я поняла тебя.
— Скажи, этому ты научилась в своем мире? — мужчина указал на мою поделку из бумаги.
— Это самолётик, мы их в школе делали.
— Школе?
— В моём мире дети с семи лет начинают посещать школу. Там они получают разные знания: языки, чтение, письменность, математика, история, география. Как правило, заканчивают школу через одиннадцать лет.
— Ты посещала такую школу?
— Конечно, все одиннадцать лет.
— Покажи, как ты делала этот самолётик.
— Показать? — вновь удивилась я. — Зачем?
— Мне он понравился, хочу научиться делать самолётик.
— Хорошо, — согласилась я, избавляясь от оцепенения и беря в руки чистый лист бумаги. Мужчина тоже взял лист и положил перед собой. — Здесь нет ничего сложного, просто повторяй за мной.
Никогда не думала, что когда-нибудь буду взрослого мужчину учить делать самолётик, к тому же в другом мире. Странное ощущение, я почувствовала себя преподавателем. Ситуация показалась абсурдной, хотя после перемещения и гарема меня уже ничего не должно удивлять.
Тиджер повторял за мной, и вскоре у него в руках был готовый самолётик. Мужчина улыбнулся, словно мальчишка, и запустил его. Самолетик подлетел вверх и плавно опустился прямо на стол в последнем ряду. Всё-таки в каждом из нас живёт ребёнок, и то, что я сейчас видела, было тому подтверждением.
— Не знал, что это так просто! — воскликнул он. — А что ты ещё умеешь делать?
— Помню, хлопушки когда-то умела делать, но сейчас уже, наверное, не вспомню. В моем мире есть люди, которые из бумаги делают разные поделки: вазы, животных и птиц, цветы и даже целые композиции. Всё это называется оригами. Смотрится это очень красиво. Когда-то я сама хотела научиться, но не сложилось.