— Убила? — Подошёл ко мне и посмотрел в глаза. — Отвечай, демоны тебя раздери! Ты его убила?
— Сандер, не кричи, пожалуйста, — сжимала губы от невероятной боли, которая разрывала мою грудь на части, — дочку разбудишь.
— Да ты издеваешься? — Отвернулся и зарычал животным рыком. Диким и неистовым. — Сознайся, ты пришла, чтобы убить мою дочь? Да? Кто тебя послал, говори!
— Нет! — Подбежала к нему и повернула на себя. — Всё не так. Я бы никогда. Я не знала, что она тоже обращается. Мне нужно было просто переждать ночь в твоём доме.
— Замолчи! Замолчи! Лгунья. Убийца!
— Ты можешь называть меня как хочешь, — ответила спокойно и, поджав губы, яростно на него посмотрела, — но только я могу спасти её от очередного приступа. Ты это знаешь, потому что сам пробовал её вытащить. Ничего не вышло? Так?
— Я не позволю тебе дотронуться до неё. Только через мой труп. Поняла?
— Ты полчаса назад чуть не окочурился на кухне. Если бы я не помогла, чтобы с тобой было? Обратился? Скорее всего сдох бы получеловеком, полуоборотнем.
— Жестокая. — Окинул меня ненавистным взглядом.
— Учителя были хорошие.
Отвернулась и подошла к креслу. Взяла плед и завернулась в него. Не глядя на Сандера, пошла из детской комнаты. Оставаться в этом доме не имело смысла. Спать под одной крышей с человеком, который ненавидит меня за то, что я сама себе простить не могу, не желаю. Лучше пойду спать в сарай или коровник.
Проскользнув мимо двери так, что она даже не скрипнула, я оказалась в коридоре. Тёмном и холодном, как весь этот унылый и страшный дом с хозяином-дикарём. Мне его было не жаль, в отличие от его дочери. Но что я могла сделать? Магии внутри меня не было, точнее, она была, но в запечатанном виде. Я готова была пожертвовать всем ради неродной дочери, незнакомой мне девочки, но бороться с отцом-самодуром, я не желала.
Окинув прощальным взглядом гостиную с мягкой софой, на которой так и не удалось поспать, я вышла из дома. И остановилась на веранде. Куда идти я не знала, но это было и неважно, лишь бы подальше отсюда. Найдя свои мокрые башмаки, всунула в них ноги и сморщилась от неприятного ощущения.
— Ничего. И не такое переживали. — Накрыла голову пледом и поняла, что забыла в доме свой непромокаемый плащ. — Вот зараза!
Развернулась и увидела ЕГО в проёме двери. Сандер стоял и смотрел на меня. Молчал. Держал в руках мой плащ.
— Кажется, ты кое-что забыла?
— Спасибо. — Буркнула и потянулась за плащом. Но он отдёрнул руку и спрятал плащ за спиной. — Чего ты хочешь?
— Я не могу отпустить тебя, пока ты не выполнила своё обещание, спасти мою дочь.
— Ты сумасшедший? — Хмыкнула. — Поэтому от тебя ушла жена?
— Она умерла, — спокойно ответил Сандер и всунул мне в руки плащ, — несколько недель назад.
— Прости, — опустила глаза, — я не знала.
— Ничего. Так что? Ты остаёшься?
— Ты же знаешь, кто я? Убийца, лгунья, ведьма. Ты хочешь, чтобы я лечила твою дочь, зная, что на мне лежит запрет инквизиции?
— На мне нет этого запрета и если ты спасёшь Гермину, я освобожу тебя от нового наказания инквизиторов. Согласна?
— Какая мне выгода, подставлять себя? Что я получу взамен? — Кивнула в сторону дома. — Там твоя дочь, не моя. И это тебе нужно её спасти, не мне. Я всего лишь ведьма.
— Я сделаю, всё, что ты хочешь. Любое желание выполню, только спаси её.
— Почему ты передумал? — Фыркнула и поняла, что выиграла эту битву.
— Я знаю инквизиторов. Просто так они метки не ставят. За такие преступления убийцы отправляются на виселицу. А ты свободна. Гуляешь по Дальнему пределу, словно ничего не совершала. А это значит одно — ты сильная ведьма и тебя пощадили, зная, что однажды тебя можно использовать в их тёмных делишках.
— Пока всё правильно, — отодвинула Сандера и вошла в дом, — кроме одного. — Загадочно улыбнулась и закончила. — Меня не повесили, только потому что я… напоила главного палача.
Глава 9
Эрланд Сандер
— Что ты сейчас сказала? — Иду за ведьмой и поверить не могу в то, что происходит здесь и сейчас. — Ты напоила палача? Серьёзно?
— Нет, конечно. — Улыбается мне так искренне, что я замечаю на её пухлых щёчках ямочки. — Это было бы слишком гуманно для меня. Забыл кто я?
— Знать ничего не хочу, что ты сделала с тем беднягой. — Тру лоб от непонятной тупой боли и закрываю за собой дверь.
Разворачиваюсь и понимаю, что девушка пропала. То есть вот только что, она стояла передо мной и улыбалась оттого, что добилась своего, а сейчас её тут нет.