— Продолжайте.
— Мы выяснили, что Скаммель работал на вас, как и человек по имени Джейберд. Мы обнаружили тело Скаммеля менее чем через двенадцать часов после похищения Рики. За это вам еще предстоит расплатиться.
Гиссинг отмахнулся, будто это была сущая ерунда:
— Вам не нужно рассказывать мне, какие вы ловкие в Скотленд-Ярде. Я вижу все в реальном свете. Марино отправился в Ярд, вас откомандировали для оказания ему помощи, и он рассказал вам всю эту историю.
Роджер был рад, что есть еще виски, — у него все время пересыхало во рту.
— Марино сказал мне, что мы должны вернуть мальчика, чтобы удержать Шоуна в Англии.
Гиссинг молчал, глаза его сузились, улыбка исчезла.
— Он хотел сохранить все в тайне, а я сказал, что тогда у нас вряд ли что-нибудь получится. Он потерял очень много времени со своими секретами.
— Или я действовал слишком быстро, — сказал Гиссинг. — Если бы эта история стала известна на двенадцать часов раньше — ничего бы не изменилось. Мальчик здесь, Шоун вернулся. Он здесь и останется. Продолжайте, Вест. Меня не интересует механика ваших расследований. Я хочу знать, что вам сказал Марино о тех, кто хочет заполучить Шоуна назад в Англию. Что он знает?
— Если он что-то и знает, то мне он этого не говорит.
— Значит, не говорит, — произнес Гиссинг тихо. Его лицо утратило последние признаки дружелюбия и приобрело злобное выражение: — У вас плохая память.
— Если он что-нибудь и знает, то мне не говорит.
— Он послал вас только для того, чтобы вы провели здесь приятные каникулы?
— Вы знаете, что на это ответить, — сказал Роджер. — Он надеялся, что они вас выследят, а я смогу опознать.
Гиссинг засмеялся. На этот раз его смех не улучшил настроения Роджера. Это был злой смех, настолько злой, что Гиссинг снял перчатки, откинувшись еще дальше в кресле.
— Я это знаю. Вы единственный человек, который может ткнуть пальцем и сказать: «Это — тот человек, который говорил с Дэвидом Шоуном». Теперь он не сможет найти вас и не сможет опознать меня. Вы не нашли ни отпечатков пальцев, ни чего-нибудь еще. В «Ресте» я не бывал неделями, а Кларис говорить не будет и никто другой тоже — никто не донесет на меня. Вы попались на крючок, но можете и соскочить с него, если пожелаете. У вас могут быть продолжительные каникулы в этих горах, когда все будет кончено и я уеду, вы сможете вернуться к своей семье. Вы, как и Шоун, хороший семьянин. Но сначала вы должны мне сказать, что сообщил вам Марино.
— Я рассказал вам все.
Правая рука Гиссинга потянулась к столу, впрочем совершенно машинально. Так же машинально он взял нож для разрезания бумаги, этот жест выдал его внутреннее беспокойство, скрывавшееся под маской наигранной самоуверенности. Он оставил отпечатки пальцев на ноже, — это было очень важное свидетельство. Он поигрывал ножом, стиснув зубы. Его темные глаза потускнели и стали невыразительными, на губах вновь заиграла улыбка.
— Вы же все понимаете, Вест? Я намерен получить полную информацию. Если придется вас изуродовать, чтобы вы заговорили, меня это не тронет. Рано или поздно вы заговорите.
— Но я больше ничего не знаю, — заявил Роджер.
Однако это была пустая трата времени. Все было пустой тратой времени. Они начнут над ним работать, а они хорошо знают свою работу, похоже, его ждет что-то ужасное. Он еще не успел придумать, как отсюда ускользнуть, как почувствовал, что его наполняет чувство ужаса, вытесняя ощущение теплоты от выпитого виски. Затем у него мелькнула дикая мысль спастись, причинив Гиссингу какую-нибудь гадость. Он же этого не ожидает…
Гиссинг свалил тогда Шоуна без усилий — он всегда настороже, и совсем рядом два его молчаливых напарника. Остается единственная надежда на то, что удастся убедить Гиссинга в том, во что он не хочет верить. Если говорить на повышенных тонах, то может получиться. Надо быть твердым и вести себя, как Гиссинг.
Роджера передернуло.
— Ну, а теперь рассказывайте все, Вест.
— Мне нечего больше рассказывать, — ответил Роджер. — Вы только напрасно теряете время. Я не могу отсюда выбраться, так что и не могу опознать вас. — Он выдавил из себя улыбку. — С похищением у вас получилось хорошо, может, повезет и в следующий раз.