— Складывай их тут, я сейчас отнесу скляницы, чтобы Галяэль в себя пришла, и мы все вместе сюда придем.
— Хозяин, ты за этим жирным посматривай — не нравится он мне. Жулик он и мошенник и глаза у него такие… — маленькая слуга задумалась, шевеля губами и подбирая слово — убивал он, говоря проще.
— Хорошо, присмотрю — кивнул эльф и про себя подумал, что и слабенькая хрупкая Экка тоже умеет убивать и присматривать придется за обоими — и за толстяком и за гоблиншей. А то, не ровен час, пожалеет она отдавать свой кинжал — и пырнет проводника. И что потом делать? Открытые пространства для жителя пещер были пострашнее, чем для жителя степи — темные пещеры. Во всяком случае, сам эльф в этом был совершенно уверен.
В разгромленную библиотеку он вошел, нарочито неся фиал впереди себя, потому, что хотел сразу же успокоить жену. И действительно, она с недоверчивой радостью спросила:
— И еще есть?
Дроу заверил супругу, как мог, что да, есть и много, хватит на дорогу и этот фиал можно сразу принять. Несколько минут ушло у нее на то, чтобы выглотать содержимое фиала, быстро привести в порядок себя, мужа, потом вдохнуть жизнь в распластавшегося плоской камбалой трактирщика.
— Это похоже на то, как решетом воду носить — откомментировал ее действия оживший толстяк. Действительно, то, как лекарка выпивала жидкость и потом раздавала спутникам ручейки жизненной силы, было похоже на наливание воды в дырявые бочки.
Эльфийка кивнула, перебираясь через сваленные кучами книги. Трактирщик поспешил со всей возможной поспешностью. Видно было, что ему страшно хочется залезть в потайную комнату. Но это ему сделать было никак не возможно — в узкую щель не до конца закрывшейся металлической двери могла с трудом протискиваться только щуплая Экка, даже тонкокостной изящной эльфийке было невозможно влезть в сокровищницу. Что уж говорить про массивного человека. Он стал поспешно высекать кресалом искры, чтоб зажечь вытащенную из взятого с собойимущества свечку, но эльф придержал его за руку, озираясь в поисках гоблинши. Коридор был пуст, только валялось полтора десятка фиалов.
— Огня не надо. Сейчас наши глаза привыкнут к темноте, будет лучше. Экка ты где?
В ответ донесся пискливый стон — оттуда, из‑за полузакрытой двери. Галяэль тревожно взглянула на мужа, гибко опустилась на коленки и стала вглядываться в темноту. Эльф помог ей не требующим слишком больших усилий Темным видением и супруга испуганно ахнула.
— Экка, что с тобой? Экка!
Ответом был только повторный стон. Не теряя времени даром, эльфийка сообщила, что слуга валяется ничком в недосягаемой зоне, рукой до нее не дотянуться, можно попробовать ее подвесить в воздухе, как недавно — орка и, захватив ремешком с петлей за руку или за ногу подтянуть поближе. Но можно попробовать пролечить, возможно, малышка просто потеряла сознание от усталости и потери сил, начав бурно таскать драгоценные скляницы.
Решили попробовать второе. Лечение и настырные громкие окрики помогли — гоблинша зашевелилась, открыла глаза.
— Я его и брать не хотела, а оно как стукнет! — смогла она только выговорить, не очень уверенно вставая на ноги. На лбу у нее стремительно опухала здоровенная шишка.
— Экка, нам нужны только фиалы. Не отвлекайся. Того, что ты уже достала — мало. Нужно больше. Гораздо больше.
— Что вы там видите? — нетерпеливо спросил толстяк, которому не видно было вообще ничего.
— Много непонятного. Это не вполне сокровищница, скорее лаборатория некроманта. Вижу кости. Части доспехов. Но в первую очередь — фиалы. И они меня интересуют сейчас больше всего.
— А такие кинжалы еще там есть — нетерпеливо пропыхтел толстяк.
— Кинжалы? Есть. Но не такие. Но я и не вижу все помещение — буркнула эльфийка, бережно принимая от очнувшейся слуги очередные склянки.
— Вы не понимаете, найти такую сокровищницу можно только раз в жизни! Тем более, что сейчас этому некроманту не до нее, я уверен, что он будет делать Большой Призыв, а мы можем тут найти такое, что позволит нам жить в роскоши и благополучии!
— А вы не понимаете, что у любого уважающего себя мага обязательно поставлены в сокровищнице и лаборатории ловушки для таких наглых. И я не хочу, чтобы мою слугу превратило в дурно приготовленное ракальское рагу — огрызнулась довольно зло Галяэль.
— Но у вас же есть Темное зрение! Вы же видите эманации магии! Я точно знаю, мы работали долго с темняками, у нас были дроу. Просто увидеть и не соваться туда, где 'к л у б и т с я'! Но ведь действительно — такое раз в жизни выпадает. Тем более — мы все равно — воруем из сокровищницы!
13.
Эльф усмехнулся.
— Формально — нет, не воруем. В виде оплаты за охрану я потребовал фиалы. Количество не оговаривалось. Потому — пока мы еще ничего не нарушили. Немного жаль, что с нами нет нашего гнома, он бы возможно придумал бы, как открыть эту дверь. Но…
— Это хорошо, что гнома тут нет. Он бы вас за один этот кинжал зарезал — перебил трактирщик.
— Возможно — немного подумав, согласился Вила'Рай, старательно и аккуратно укладывая фиалы в свой наплечный короб.
Трактирщик от избытка чувств аж затопал ногами возмущенно.
— Между прочим — поднял глаза эльф — что мешает тебе нас зарезать из‑за кинжала, который видно и впрямь очень ценен.
— Хотя бы то, что вы мне и так обещали этот кинжал, а ничего другого ценного у вас нет. И мне без вас не пройти через Злые степи. Даже если я заберу эльфиню. Которая в виде мести наложит на меня паралич, вместо лечения, если только я и впрямь ее украду. Мне просто невыгодно такое действие. И к тому же я не гном, мне жадность ум не застит.
— Хорошо. Укладывай фиалы, не стоит тут задерживаться — не отрываясь от работы сказал Вила'Рай.
— Встречный вопрос — а что помешает вам меня прирезать, когда пройдем степи? И я имею в виду даже не командира с супругой, а гоблиншу, коея вполне может меня пырнуть. А? — бухтел толстяк, тем не менее, сноровисто и умело укладывая фиалы в свой наплечник.
Эльф промолчал. Его супруга быстро глянула через плечо.
— Не, я вижу, что в отличие от других темняков у вас, командир, супруга хорошая, не то, что их высокомерные твари, ненавидящие мужчин и имеющие змеиную душу. Или там паучью. Но все‑таки — я вам никто считай — продолжил взволнованно пузан.
— Я гарантирую, что ни мы, ни наша слуга не причинит вам вреда, пока вы не начнете каких‑либо враждебных действий — отчеканила Галяэль. Взгляд у нее стал ледяным, и глаза недобро сверкнули.
— Легко сказать — уперся толстяк — ведь можно что угодно посчитать враждебными действиями! А к тому же у вас откат будет скоро! Оп. А почему скоро? Вы же уже три дня точно лечите! Все, глубокоуважаемая лекариня. Я заткнулся. Можете меня ругать сколь угодно, гарантии я принял, я спокоен, я совершенно спокоен — замолол языком трактирщик, которого опять обильно прошиб пот.
Гаялэль криво улыбнулась. Видно было, что ей действительно трудно сдерживаться. Мутная злоба и впрямь распирала ей грудь, сдержаться удалось с трудом, напомнив себе, что такое пристало бы поклоняющейся паучьей богине стерве, а никак не ей. Поклоняющейся веселой и снисходительной к мужчинам Эйлистиири не к лицу злиться на мужчин.
— Милая, ты поругайся — тихо сказал ей муж и мягко усмехнулся. Эльфийка глубоко вздохнула, потом и впрямь начала бурчать под нос всякое разное, что трактирщик с эльфом, переглянувшись, решили не замечать.
— Не лезь туда! — встревоженно воскликнула вдруг Галяэль, и в кладовой опять что‑то загрохотало так, что трактирщик аж зажмурился.
— Что? — подался к жене эльф.
— Я не понимаю! — удивленно ответила та.
В проеме появилась напуганная гоблинша, которая приволокла три странных колчана со стрелами. Стрелы были хоть и непривычного вида, но первая же взятая в руки эльфом оказалась отлично сделанной, прекрасно сбалансированной и просто замечательно подходящей для стрельбы. Ну, странноватая, зато в руке лежит, как влитая.