— Вроде бы даже нечестно будить его, — пробормотала Брайони.
— Оставьте Гарри. Завтра утром я отвезу Мадди в школу и доставлю его к вам в коттедж.
И сам остолбенел от собственной ловкости. Какой замечательный предлог заехать!
— Я… Спасибо.
Брайони сделала шаг к двери. Шаг ближе к Джеку. Посмотрела на него. Они выключили верхний свет. Только маленький ночник над детской кроватью рассеивал по комнате приглушенное серебристое сияние.
Лицо Джека оставалось в тени. Совершенно потрясенное. Она взглянула на него, в глазах стоял немой вопрос.
Брайони застыла. Но только на мгновение, на какую-то долю секунды, когда его руки прижали ее к себе. Теплая волна прокатилась по всему телу.
Его рот коснулся ее губ.
Она издала звук, похожий на плач и на мольбу. Потом что-то случилось с ее мозгами — они отключились. Теперь она чувствовала только мужчину, который прижимал ее к себе, такого большого, такого сильного… Его рот — подвижный, требующий — хотел ее, пробовал, владел ею. Весь мир исчез. Она забыла обо всем. Ее пожирал огонь, разраставшийся с каждой секундой.
Милостивый Боже, она хотела этого мужчину! Руки вцепились в его спину. Рот раскрылся. Пусть он возьмет ее. Джек…
— Гав!
Впервые в жизни Гарри решил попробовать стать сторожевой собакой. Или попытаться, как собственник своей хозяйки, отстоять свою территорию. Не слезая с покрывала Мадди, он неуверенно гавкнул. Чуть извиняясь, но твердо заявляя о своих правах.
Заключенная в объятия Джека Брайони расхохоталась.
— Эй ты, сонная собака! Нет! Ты разбудишь Мадди.
Джек засмеялся и покачал головой, все еще крепко прижимая ее к себе.
— Это не страшно. Мадди теперь разбудит лишь землетрясение.
Потом он посмотрел на нее и, нехотя, опустил руки.
— Хотя Гарри прав. — В голосе его звучало смятение. — Это безумие. Вы обручены.
Действительно. Только почему она сама не вспомнила об этом?
— Я…
— И я не хочу иметь никаких любовных отношений. — Он сделал шаг назад.
— Забавно. А мне показалось другое. — Брайони покачала головой. Она оглядела себя. — Я соберу свои мокрые вещи и уеду. Вы оставите на ночь мою собаку?
Долг выполнен. Гарри снова устроился возле Джессики.
— Да. Если Мадди проснется…
Вопреки здравому смыслу он по-прежнему хотел утром видеть эту женщину.
— Прекрасно. Я отдам вам вашу одежду.
Брайони неуверенно посмотрела на него, потом встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Поцелуй прощания.
— Джек Морган, не принимайте это близко к сердцу, — решительно сказала она. — Ведь это только поцелуй.
— Ты обручена с Роджером, и ты целовалась с Джеком Морганом! Брайони Лестер, ты сошла с ума?
Голос Мирны в трубке взвизгивал от изумления.
— Да, но…
— Он хоть хорошо целуется?
— Замечательно!
Брайони уютно устроилась на кушетке. Часы показывали десять вечера. Она только что добралась домой.
— Ты что, потеряла остатки своих крошечных легкомысленных мозгов?! Ради Бога, как ты теперь собираешься выходить замуж за Роджера?
— Послушай, он всего лишь поцеловал меня. Это же не конец света.
Мирна вздохнула.
— Брайони, душа моя, я не обвиняю тебя в неверности. Я не говорю о кольце, которое подарил тебе Роджер, и обо всем таком. Я говорю о другом… Как ты можешь целовать Джека Моргана — и выходить замуж за Роджера?
Мирна с таким отвращением произнесла имя Роджер, что Брайони расхохоталась.
— Ох, ради Бога… Мирна, Роджер приятный человек.
— Как тот ужасный плод, который ты купила в тропиках. Дюриен[2], что ли? Говорят, он воняет, даже когда просто проходишь мимо. А о Роджере ты подумала?
— Я обручена с ним всего два месяца. И потом, это не твое дело.
— Правильно. Не мое. Но если ты собираешься шататься по стране, и позволять мужчинам вроде Джека Моргана, целовать тебя… — Мирна вздохнула. — Брайони, проснись. Начинай нормальную жизнь. И веди себя с Джеком Морганом так, будто завтра не будет.
Брайони с минуту помолчала, переваривая сказанное. Она пошевелила на полу пальцами ног, инстинктивно поискав Гарри, лучшую грелку. И тут вспомнила, где он остался. И что Джек утром привезет его.
— Мирна, даже если меня интересует Джек, то там есть леди по имени Дайана…
— Дайана Коллинз?
— Да. У нее на Джека свои виды. На меня она смотрит с превосходством.
— Превосходства ей не занимать. — Мирна вздохнула. — Я всегда встречаю на улице Дайану в тот момент, когда у меня потекла с ресниц тушь, или один из близнецов срыгнул на плечо молоко. Она смотрит на меня как на ничтожное насекомое. Если хочешь состязаться с Дайаной, ты должна стать магнетически привлекательной, чтобы аж колокольчики звенели у коров.