Джейн и Фрост прошли через гостиную, где стоял клетчатый диван, безупречно смотревшийся под пластиковыми чехлами. На кофейном столике стояла ваза с фруктами, вырезанными из камня, нефритовыми яблоками и виноградом из розового кварца. Вечно блестящие продукты, которые никогда не испортятся.
— “Сколько лет вашей бабушке?” - спросил Фрост, когда они проследовали за Леной на кухню.
— Ей семьдесят девять.
— И она совсем не говорит по-английски?
— «О, она понимает намного больше, чем показывает, но сейчас она слишком взволнована, чтобы говорить на английском». Лена остановилась в коридоре и указала на фотографию на стене. «Это бабушка, мои родители и я, когда мне было шесть лет. Мои родители живут в Плимуте и постоянно просят бабушку переехать к ним, но она отказывается. Она живет в этом доме сорок пять лет и не собирается отказываться от своей независимости. Лена пожала плечами. «Она упрямая. Что тут поделаешь?"
На кухне они нашли миссис Леонг, сидящую за столом, обхватив руками голову с расстрепанными седыми волосами, похожими на пух одуванчика. Перед ней стояла чашка чая, и вместе с паром поднимался аромат жасмина.
— Най-най? — сказала Лена.
Миссис Леонг медленно взглянула на посетителей, ее глаза раскраснелись от слез. Она указала на другие стулья, и все сели, Лена заняла стул рядом с бабушкой.
— Во-первых, Лена, расскажите нам, что именно она сказала вам по телефону? — спросил Фрост, доставая блокнот.
— “Она сказала, что они с Софией планировали встретиться сегодня утром. Но когда бабушка зашла в соседнюю дверь и позвонила в звонок, никто не ответил. Дверь была не заперта, поэтому она вошла внутрь. Она увидела кровь. А потом она увидела Софию.”
— “В котором часу это было?”
Лена спросила свою бабушку, и миссис Леонг разразилась долгим потоком на мандаринском языке, что, безусловно, было больше, чем просто время суток.
— “Около восьми утра”, - сказала Лена. — “Они собирались вместе приготовить тамале. Обычно они делают это в январе, но тогда прошло еще слишком мало времени со смерти Тони, и София все еще была сильно потрясена.”
— Это, должно быть, мистер Суарес? - спросила Джейн. “А как он умер?”
— «Это был геморрагический инсульт. Его прооперировали, но он так и не очнулся. Перед смертью провел три недели в коме». Лена покачала головой. «Он был таким милым человеком, таким обходительным с моей бабушкой. Да и со всеми остальными. Видели бы вы, как они с Софией держались за руки, когда шли по кварталу. Словно молодожены!».
Фрост оторвался от блокнота, в котором что-то писал.
— Вы сказали, что сегодня утром ваша бабушка и София собирались приготовить тамале. Как они разговаривают друг с другом?»
Лена нахмурилась. — "Извините, что?"
— «Ваша бабушка не говорит по-английски. И я предполагаю, что София не говорила по-китайски.
— «Им не и нужно было разговаривать, потому что кулинария — это и есть язык. Они наблюдали за готовкой и пробовали вместе. Всегда угощали дру друга. София приносила тамале, а бабушка умеет тушить изумительно вкусное рагу из бычьего хвоста».
Джейн посмотрела на подставку для специй у плиты, на коллекцию приправ и соусов, которые так отличались от приправ Софии. Она вспомнила мешки с масой на кухне умершей женщины и представила, как эти две старушки сидят бок о бок, заворачивая кукурузную шелуху в подушечки из кукурузной муки, смеясь и болтая на разных языках, но прекрасно понимая друг друга.
Джейн смотрела, как миссис Леонг вытирает лицо, оставляя мокрые дорожки на щеках, и думала о собственной матери, тоже отчаянно независимой, и живущей в одиночестве. Она думала и обо всех других женщинах в этом городе, одиноких в своих домах по ночам. Женщинах, которые встревожатся при звуке бьющегося стекла и незнакомых шагов.
— Прошлой ночью, — сказала Джейн, — ваша бабушка не слышала ничего необычного? Какие-нибудь голоса, или шум?
Прежде чем Лена успела перевести, миссис Леонг уже качала головой. Очевидно, она поняла вопрос и ответила еще одним длинным потоком мандаринского языка.
— «Она говорит, что ничего не слышала, но она ложится спать в десять», — сказала Лена. «София работала в больнице в вечернюю смену и обычно возвращалась домой около одиннадцати тридцати, в полночь. К тому времени моя бабушка уже спала». Лена умолкла, когда миссис Леонг вдруг снова заговорила. — «Она спрашивает, когда это произошло? Сразу после того, как она вернулась домой?
— Мы считаем, что да — сказала Джейн.
— “Это было ограбление? Потому что по соседству произошло несколько краж со взломом.”
— “Когда были эти взломы?” - спросил Фрост.
— «Один был несколько месяцев назад, в соседнем квартале. Хозяева спали, когда это случилось, и ничего не услышали. После этого мой папа установил новые засовы в бабушкиных дверях. Но я не думаю, что София тоже поставила новые замки». Лена посмотрела на Джейн, потом на Фроста. — «Так что все-таки случилось? Кто-то пытался ее ограбить, а она наткнулась на них?
«В ее доме пропали вещи, — сказала Джейн. «Ее сумочка, ее мобильный телефон. И, возможно, портативный компьютер. Спросите у бабушки, может быть она знает, была ли у Софии ноутбук?
Последовал еще один быстрый обмен репликами на мандаринском. —“Да”, - сказала Лена. — “Бабушка говорит, что София пользовалась им на своей кухне на прошлой неделе”.
— “Может ли она описать его? Какого он цвета, какой марки?”
— “О, я сомневаюсь, что она что-нибудь знает о бренде”.
— “Яблоко”, - сказала миссис Леонг и указала на вазу с фруктами на столешнице.
Фрост и Джейн удивленно переглянулись. Женщина только что ответила на их вопрос?
Фрост вытащил свой мобильный телефон и указал на логотип на задней панели. — «Такое яблоко? Компьютер Apple?
Женщина кивнула. — "Яблоко."
Лена рассмеялась.
— Я же говорила вам, что она понимает больше, чем показывает.
— «Может ли она рассказать нам больше о компьютере? Какого он цвета? Был ли он старым или новым?»
— Джамал, — сказала бабушка. — Он помог ей купить.
— Хорошо, — сказал Фрост, записывая имя в свой блокнот. «В каком магазине работает Джамал?»
Миссис Леонг покачала головой. В отчаянии она повернулась и заговорила с внучкой.
— Ах, этот Джамал, — сказала Лена. «Это мальчик с нашей улицы, Джамал Бёрд. Он помогает многим пожилым дамам по соседству. Ну, знаете, тем, кто не может понять, как включить свои телевизоры и тому подобное. Вам нужно поговорить о компьютере с ним.
— Поговорим, — сказал Фрост, закрывая блокнот.
— И она говорит, что вам следует пить холодный зеленый чай с календулой, детектив.
— Что-что?
— От вашего солнечного ожога
Миссис Леонг указала на болезненно красное лицо Фроста. — “Вы сразу почувствуете себя намного лучше”, - сказала она, и впервые улыбнулась. Фросту в конце концов удалась вызвать улыбку у этой опечаленной женщины. Седовласые дамы, казалось, всегда относились к нему как к своему давно потерянному внуку.