Фрэн Соуза сказала: — «Это был конец вечерней смены. Я передавала наших пациентов ночной смене в одиннадцать вечера и закончила около одиннадцати пятнадцати.
— "А потом?"
— Потом пошла домой.
Другие медсестры кивнули, эхом повторяя: — «Мы так же».
— А вы, доктор Антрим? — спросила Джейн.
— «В пятницу я был здесь, на дежурстве».
— «Вы обратили внимание во сколько София покинула больницу?»
— “На самом деле, я не видел, как она уходила. Я был занят пациентом с седьмой кровати. Он был при смерти. Мы несколько часов пытались стабилизировать его состояние, но, боюсь, к утру он скончался.” Он на секунду умолк, его взгляд переместился на палату номер семь.
— Кровать невезения, - тихо сказала Мэри Бет. — “Та самая, на которой умер Тони”.
Фрост оторвался от своего блокнота. — “Тони?”
— Муж Софии, — сказал доктор Антрим. — «Он лежал в нашем отделении почти месяц после операции. Бедная София работала здесь, пока Тони медленно умирал в той палате. Он был нам, как член семьи».
— Они оба, — сказала Мэри Бет.
Еще одна молчаливая пауза. Еще один вздох.
— «Это правда, мы здесь действительно семья», — сказал Антрим. — «Когда мою дочь госпитализировали несколько месяцев назад, София была ее медсестрой и относилась к Эми как к собственной дочери. О лучшем уходе и мечтать нельзя».
— Ваша дочь — с ней все в порядке? — спросила Джейн. Почти боясь услышать ответ.
— О, теперь Эми в порядке. Ее сбил на пешеходном переходе какой-то лихач. Она сломала ногу в трех местах, и ей потребовалась срочная операция из-за разрыва селезенки. Мы с женой были в ужасе, но здешние медсестры помогли ей выжить. Особенно София, которая… — Его голос дрогнул, и он отвернулся.
— «Можете ли вы вспомнить кого-нибудь, кто мог бы затаить на нее обиду? Может быть, бывший пациент? Родственник пациента?
— Нет, — одновременно ответили медсестры.
— «Никто не желал ей зла, — сказал Антрим.
— “То же самое нам говорили и все остальные”, - сказала Джейн.
— Потому что это правда, - сказала Мэри Бет. — “И она сказала бы нам, если бы ей кто-то угрожал”.
— “У нее были романтические отношения с кем-нибудь?” - спросил Фрост. — ”Может в ее жизни появился какой-нибудь новый мужчина?
Явно оскорбленная этим вопросом, Мэри Бет огрызнулась: — “Тони умер всего шесть месяцев назад. Вы и впрямь думаете, что она стала бы встречаться с другим мужчиной?”
— “Не казалась ли она чем-нибудь обеспокоенной в последнее время?” - спросила Джейн.
— “Просто подавленной. А какой ей еще быть после потери Тони. Наверное, поэтому она и перестала приходить на наши ежемесячные обеды”.
Джейн заметила, что Антрим нахмурился. — “Доктор?” спросила она.
— “Я не уверен, что это может вам помочь... просто в то время это показалось мне странным, а теперь я насторожился.”
— “О чем это вы?”
— “Это было в прошлую среду, когда я выходил из больницы. Я видел Софию на парковке, она разговаривала по мобильному телефону. Это было как раз перед началом ее смены, значит, около половины третьего пополудни.”
— И что же в этом странного?
— «Она казалась расстроенной, как будто только что услышала плохие новости. Все, что я услышал, было: «Вы уверены? Вы уверены, что это так?»
— Вы слышали продолжение разговора?
— "Нет. Увидев меня, она сразу завершила вызов. Будто не хотела, чтобы кто-нибудь услышал разговор».
— Вы знаете, с кем она разговаривала?
Он покачал головой. — У вас ведь будет доступ к ее телефонным записям. Вы ведь узнаете с кем она разговаривала?»
— «Мы все еще ждем журнал вызовов от ее оператора мобильной связи. Но да, мы узнаем».
— «Это показалось мне странным, понимаете? Мы знаем ее десять-пятнадцать лет, с тех самых пор, как она пришла работать в «Пилигрим», и она никогда не была такой скрытной».
Какие тайны могла скрывать пятидесятидвухлетняя овдовевшая медсестра? Джейн задумалась. У Софии не было ни судимостей, ни даже непогашенного штрафа за парковку. При обыске в ее доме не было обнаружено ни запрещенных наркотиков, ни тайников с наличными, а ее банковский счет был весьма скромным.
Может быть, тайна разгадки кроется и не в ней.
— ” А как насчет ее мужа, Тони? - спросила Джейн. — “Чем он зарабатывал на жизнь?”
— “Он был почтальоном”, - сказала Мэри Бет. — “Тридцать лет на этой работе, и она ему очень нравилась. Он так любил разговаривать с людьми на своем маршруте. Он даже любил всех их собак, и они любили его”.
— “Нет, они любили его собачьи бисквиты”, - сказала Фрэн Соуза с грустным смехом. — “Тони хранил их в своем почтовом фургоне”.
— “Но он действительно любил собак. Оба они любили. После смерти Тони София подумывала о том, чтобы завести одну, может быть, большого старого золотистого ретривера. Потом она подумала, что это будет нечестно по отношению к собаке, если ее оставят дома одну, пока она работает.” Мэри Бет сделала паузу. — “Очень жаль, что у нее не было собаки. Может быть, этого бы и не случилось.”
Фрэн тихо спросила: — “Она умерла быстро? Не страдала?”
Джейн подумала о пятнах засохшей крови на полу гостиной, свидетельствующих об отчаянной попытке Софии сбежать. Да, она действительно страдала. София прожила ещё достаточно долго, чтобы успеть испытать настоящий ужас. Осознать, что она вот-вот умрет. — “Мы ждем отчета о вскрытии”, - только и сказала она.
— “Этим займется Маура Айлз?” - спросил Антрим.
Джейн взглянула на него. — “Вы знаете доктора Айлз?”
— “О да. Мы оба играем в одном оркестре”.
— “Она играет в оркестре?”
— “Это оркестр врачей. Мы репетируем раз в неделю в средней школе Бруклина. Она наша пианистка, и очень талантливая.”
— “Я знаю, что она играет на пианино, но в жизни не слышала ни о каком оркестре”.
— “Мы всего лишь любители, но мы хорошо проводим время. Вы должны прийти на наш концерт, он состоится через несколько недель. Я скромная вторая скрипка, но Маура! Она настоящий музыкант и будет нашей главной солисткой”.
И она никогда мне об этом не рассказывала.
Что еще Маура утаивала от нее? задавалась вопросом Джейн, когда они с Фростом опускались на лифте на первый этаж и шли через парковку к ее машине. Это был пустяк, но он беспокоил ее. Она знала, что Маура была скрытным человеком, но они были друзьями в течение многих лет, вместе бок о бок сталкивались с самым худшим, и не было более мощного связующего опыта, чем встреча со смертью .
Она скользнула за руль и посмотрела на Фроста. — “Почему она ничего не сказала нам?”
— “Кто?”
— “Маура. Почему она не упомянула, что играет в оркестре?”
Фрост пожал плечами. — А ты все ей рассказываешь?
— Нет, но это другое. Концерт — это большое дело».
— Может быть, она стесняется.
— Что есть еще одна вещь, которую она может сделать, а я — нет?