О традициях знаменитой Петровки, 38, Шляхов знал не только из книг и кино. За время работы в Москве он уже успел понять, что за люди работают там: приходилось несколько раз встречаться с ними по службе. Что и говорить, опыта и умения им не занимать. Одним словом, мастера, асы!
И вот теперь Олегу Петровичу предстояло держать очередной экзамен.
Шляхов отправился в больницу, где зимой лежал подследственный Иванов, в прохладный осенний день. По небу тянулись разбухшие тучи. Сквозь них изредка пробивались лучи солнца, и тогда деревья вспыхивали золотом увядающих крон.
Клиника нервных заболеваний состояла из нескольких корпусов. У девушки в белом халате Олег Петрович спросил, где находится директор. Она ответила, что тоже идет туда. Дошли вместе.
— Вон там приемная, — показала спутница на солидную дверь, обитую пластиком под дерево.
Шляхов заглянул в комнату. За столом секретаря никого не было. Зато на одном из стульев для посетителей сидела пожилая женщина.
— К нему? — показала она на директорскую дверь.
Шляхов кивнул.
— За мной будете, — предупредила женщина и вздохнула: — Какой уж месяц хожу и все без толку… Твердит как попугай: мест нет, мест нет, подождите, подождите… Как же можно ждать, когда такие мучения?
— А что у вас? — решил поддержать разговор следователь.
— Да не у меня. У дочки. — И она назвала какую-то мудреную болезнь, не знакомую Шляхову. — Где я только не была! — Женщина открыла сумочку, вынула оттуда несколько бумажек. — В горздраве, Минздраве РСФСР, до самого замминистра СССР дошла… Все равно не кладут дочь! Вот как теперь! Своего начальства не слушаются! — Она безнадежно махнула рукой. — Вот поэтому и говорят…
В это время от директора вышел мужчина, и собеседница Шляхова, словно боясь, что ее опередят или вовсе не пустят, быстро шмыгнула в кабинет.
Пробыла она там недолго.
Шляхов зашел к директору, представился и сообщил, что хочет выяснить кое-какие детали пребывания в клинике больного Иванова. А для этого придется поговорить с лечащим и обслуживающим персоналом, ознакомиться с некоторыми документами.
— Пожалуйста, — сказала директор. — Это ваше право. Делайте все, что считаете нужным…
Олег Петрович начал с документов. Согласно им, Иванов Владимир Кириллович поступил на стационарное лечение в клинику нервных заболеваний 18 ноября 1980 года и был выписан 8 января 1981 года. Лежал в мужском неврологическом отделении, в палате номер. 215. Диагноз — дискогенный радикулит. Болезнь, которая может схватить и молодого и пожилого. Можно сказать, болезнь века. Штука не смертельная, но бывает, так скрутит, что не разогнешься от боли. Лечить радикулит трудно, иной раз лежат больные по нескольку месяцев. Эту консультацию Шляхов заблаговременно получил у жены. Словом, был подкован.
Так что срок пребывания Иванова в клинике не вызывал никаких сомнений.
Прием и выписка больного были оформлены надлежащим образом, что подтвердили допрошенные работники клиники. Более того, они помнили, как Иванов поступал и как выписывался. Мужчина он был заметный.
— Такой обаятельный, интеллигентный, — не скрывая восторга, отозвалась об Иванове медсестра из приемного покоя. — Цветы подарил. Представляете, зимой!..
Когда Шляхов спросил у заведующей мужским неврологическим отделением Лукиной, строго ли у них следят за выполнением больничного режима, она категорически заявила:
— Безусловно! Я не хочу лишиться своего места. Любое нарушение пресекается в корне, строжайшим образом! Если больной отлучится из клиники без уважительной причины, допустим, на ночь, мы тут же выписываем его… Да что далеко ходить, в прошлом году выписали двоих. Ночь гуляли где-то… Между прочим, один из них лежал в двести пятнадцатой палате, с Ивановым…
— Фамилия того больного?
— Алтаев, — ответила Лукина.
С этим Алтаевым Олегу Петровичу еще пришлось столкнуться…
Одним словом, документы подтверждали: в течение всего времени Иванов лежал в больнице безвыходно. Даже карточка в отделении физиотерапии.
Дело в том, что Иванову были назначены помимо лекарств процедуры УВЧ и электрофореза. Каждое посещение фиксировалось в особой карточке. Сестра, проводившая процедуру, проставляла в ней число и расписывалась.
Так вот, 11 декабря 1980 года Иванов, согласно этому документу, получил сеанс УВЧ и электрофореза. Выходит, он был в Москве, а не в Свердловске…
— Да, все не так просто, — заметил подполковник Довжук, когда Шляхов доложил ему результаты своего ознакомления с архивом клиники. — Было бы просто, стали бы мы тратить на это время и силы? Кстати, ваши… Но потерпевшая Татаринова категорически утверждает, что сумку у нее взял человек, похожий на Иванова.