Когда я выхожу из душа, напечатаны все страницы, и я скрепляю стопку резиновой нитью. Я забегаю в комнату за сумкой, бросаю взгляд на пробковую доску. Я делаю глубокий вдох и убираю центральную записку и прикрепляю ее под резиновую нить. Я провожу по ней рукой, улыбаюсь, быстро заправляю кровать и хватаю самую важную записку от Зэндера.
Я запрыгиваю в машину, несусь по городу, каждые несколько секунд кидаю взгляд на стопку страниц на пассажирском сиденье. Я паркуюсь на подъездной дорожке. Когда я вижу, что его машины нет, я стараюсь не расстраиваться. Я хватаю ручку и салфетку Зэндера, быстро карябаю записку под его словами и прикрепляю ее рядом с запиской с моей доски. Пролистывая стопку страниц, я выхожу из машины. Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по ступенькам. Я наклоняюсь и кладу страницы на его коврик.
Я выпрямляюсь и еще раз смотрю на записку, на которой написаны оба сообщения.
Я люблю тебя, потому что однажды ты напишешь свой рассказ...
и он будет потрясающий...
Зэндер,
Прости меня. Спасибо, что поверил в меня.
Я люблю тебя.
Эддисон
Глава 20
Храбрая
Три месяца спустя
Сидя за столом возле окна, я печатаю последнее предложение и нажимаю «Сохранить». Я закрываю глаза и сцепляю руки за головой, у меня затекли плечи от того, что я долго сидела. Через пару минут я открываю глаза, смотрю на компьютер и улыбаюсь. На клавиатуре лежит салфетка. Я смеюсь, когда читаю текст.
Улыбнись. Я люблю тебя.
Зайди на кухню.
У меня для тебя сюрприз.
Я потеряла счет, сколько салфеток теперь у меня. Я все еще храню каждую из них. Но теперь они не прикреплены на моей пробковой доске, потому что там закончилось место. Я смотрю на стену, где раньше висела доска, вздыхаю и улыбаюсь, когда смотрю на единственную записку, которая там висит. Она висит в стеклянной рамке, которую Зэндер подарил мне, когда закончил читать мою книгу пару месяцев назад. Я встаю с компьютерного кресла, подхожу к рамке и смотрю на нее. Я думаю о том дне, когда я нашла эту записку на стене в пустом офисе доктора Томпсон, а потом о дне, когда снова ее нашла. Больше эти слова не заставляют меня грустить или неловко себя чувствовать. Когда я читаю их, я думаю о невозможном, и о том, как иногда неподдающиеся пониманию прекрасные вещи могут произойти с тобой, если ты удачлив и любим. Я провожу пальцами по гладкому стеклу и молча читаю слова.
Моя работа окончена.
Я помогла тебе настолько, насколько могла.
Будь сильной, будь прекрасной,
Живи полной жизнью,
Все будет хорошо, Милашка.
Я люблю тебя вооооооооооот так.
Я глубоко вздыхаю и улыбаюсь словам и нарисованному человечку с широко распахнутыми руками. Я отрываю руку от стекла и отхожу от стены. Я бросаю взгляд на компьютер. Я знаю, пришло время сделать то, что я долго откладывала. Я быстро подхожу к столу, наклоняюсь, открываю браузер и захожу на Facebook. Я захожу на ее страницу. Теперь ее страница не причиняет мне боль. Я кликаю на «Настройки страницы» и перехожу на вкладку «Безопасность».
— Я люблю тебя, — шепчу я и нажимаю «Удалить страницу».
Я отхожу на шаг от компьютера, глубоко вздыхаю, отворачиваюсь и иду на кухню.
— Ты вовремя. Я до изнеможения готовил ужин, и он стал остывать, — говорит Зэндер, встречая меня в дверном проеме и обнимая меня. Я смотрю на стол, который заставлен контейнерами с китайской едой на вынос.
— До изнеможения, да? — смеясь, спрашиваю я.
Он наклоняется и прижимает свои губы к моим. Протягиваю руку и обнимаю его за шею, притягивая к себе. Поцелуй слишком быстро заканчивается, и он прислоняет свой лоб к моему и смотрит мне в глаза.
— Ты не представляешь, как тяжело заказать китайскую еду. Слишком большой выбор, — шутит он.
Мы отрываемся друг от друга и садимся за стол. Пока мы едим, мы болтаем о том, как прошел его день на работе и как прошел мой день за писательством. Я думаю о том, как мы дошли до этого и насколько я счастлива, первый раз в жизни.
После того, как три месяца назад я оставила свой рассказ на крыльце Зэндера, я поехала в дом моих родителей. Хотя я сказала отцу, что с меня хватит, мне нужно было убедиться, что он понял, что я имела в виду. Когда я зашла в дом, он паковал чемодан. Он снова собирался в реабилитационный центр и сказал мне, что он завязал с обещаниями, которые не может выполнить. Я сказала ему, что больше не приду в кондитерскую. Я больше не могу ей управлять в его отсутствие. Я не хочу ей управлять. Это не было моей мечтой, и я больше ни дня не буду заниматься тем, что не делает меня счастливой.
Через пару недель «Сладости Сноу» была продана молодой паре, которая пообещала ничего не менять и пользоваться теми же рецептами. Они даже согласились не увольнять Мэг, которая вернулась в школу, чтобы получить начальное образование.
Я общаюсь с отцом раз в неделю. Я больше не позволяю себя втягивать в его проблемы. Я делаю все возможное, чтобы он знал, что я поддерживаю его, но я не позволяю его решениям повлиять на мою жизнь как раньше. Я не знаю, что может произойти между нами, когда он на этот раз выйдет из реабилитационного центра. Но с помощью Зэндера я не позволяю себе беспокоиться о том, что я не могу изменить.
Глядя через стол на Зэндера, я не могу сдержать улыбки, когда он изображает пациента, которого привели на рентген в тот день. Когда я оставила страницы на его ступеньках, я не была уверена, что увижу его когда-нибудь. Я понятия не имела, насколько далеко я его оттолкнула, может быть он понял, что не стоит со мной связываться, что я приношу столько проблем.
До конца того дня, я старалась не зацикливаться. Я не позволяла себе нервничать по поводу того, что сейчас он, сидя дома и читая мой рассказ, узнает обо мне все. После того, как я поговорила со своим отцом, я пошла в кондитерскую и весь вечер пекла сладости по маминым рецептам. Я приготовила маффины и пироги, торты и печенье, и сотни других вещей, которые я ела и готовила вместе с ней. В одиннадцать часов, после закрытия магазина, открылась задняя дверь, и я затаила дыхание, кода увидела Зэндера, который нес мой рассказ в руках.
— Черт побери, — прошептал он, глядя на все приготовленные изделия, которые заполняли каждый миллиметр кухни.
Я нервно засмеялась, а он стоял в дверном проеме.
— Меня немножко занесло, — я пожала плечами.
Его глаза были прикованы ко мне. Я смотрела ему в глаза, когда он подходил ко мне. В моем животе летали бабочки, когда он подошел вплотную. Он положил стопку страниц на прилавок рядом со мной и взял в руки мое лицо. Я прижала свое тело к нему и посмотрела в его лицо.
— Спасибо, что доверила мне свою историю.
Я без промедления обняла его за талию.
— Спасибо, что прочитал ее и простил меня, — прошептала я.
Он покачал головой и провел большим пальцем по щеке.
— Нечего прощать. Ты заслуживаешь большего, чем я. Ты заслуживаешь правды, а я слишком боялся рассказать ее тебе, — ответил он.
Я отвела взгляд и посмотрела на свою историю на столе.
— Я слишком боялась. Я не хотела, чтобы ты все узнал и посмотрел на меня по-другому, — призналась я.
— Ты не понимаешь? — спросил он, оторвал мою левую руку от своей шеи и поцеловал мой шрам. — Эта история здесь, в твоем сердце и душе. Это причина, по которой я люблю тебя. Каждое слово описывает, почему я влюбился в тебя и почему я никогда в жизни не разлюблю тебя, что бы ни случилось. Ты удивляешь меня, Эддисон. Твоя сила потрясает меня. Тот факт, что ты тоже любишь меня, потрясает меня. По крайней мере я надеюсь, что ты тоже меня любишь, — нервно сказал он, покусывая губу.