– Арсений Иванович, я пришла, – говорю я и застываю на пороге.
– Лера, что там? – слышу в трубке. – ЛЕРА!
Я смотрю на огромное пятно крови, растекшееся на дорогом ковре.
– Игорь…
– Лера, где ты находишься? Говори адрес!
Диктую Гордееву улицу, номер дома и квартиры, закрываю дверь на ключ и сползаю по ней, продолжая пялиться на кровавое пятно.
________________________________________
* Телесно-ориентированная психотерапия – направление психотерапии, работающее с проблемами и неврозами пациента через процедуры телесного контакта. Начало телесной-ориентированной психотерапии положил Вильгельм Райх, ученик Зигмунда Фрейда, который отошел от психоанализа и основное внимание уделил воздействиям на тело.
** Мышечные зажимы – хронически напряженные участки мышц, в которых «законсервированы» следы перенесенных стрессов и негативных эмоций. Их совокупность образует «мышечный панцирь», который отражает особенности характера человека, набор его привычных психологических защит, то есть «панцирь характера».
*** Кларисса Старлинг – персонаж фильма Джонатана Демми «Молчание ягнят» (1991), снятого по одноименного роману Томаса Харриса.
ГЛАВА 9
Он был здесь. Совсем недавно. А может, до сих пор таится где-то в квартире. Он знал, что после всего я поеду к тому, кто может мне помочь взять себя в руки. Он лишил меня того единственного, кто вытягивал меня из болота, того единственного, кто…
Стук в двери заставляет меня подпрыгнуть.
– Лера, это я. Открой.
Я вскакиваю, пытаюсь быстро повернуть ключ, на чем-то поскальзываюсь и со всего размаху влетаю головой в дверной косяк. Вскрикиваю, глаза застилает мутный туман, я оседаю на пол, дотрагиваюсь до лба и никак не могу понять, что за влага на моих пальцах. Смотрю на алые фаланги, и к горлу мгновенно подкатывает дезориентирующая тошнота.
– Лера, что там? – желудок скручивает болезненным спазмом, где-то на границе сознания я слышу глухие удары, такие далекие и так больно отдающиеся в голове отрывистыми звуками. – Отвечай мне, зараза! Сейчас выбью дверь и убью тебя!
Сознание начинает робко проглядывать сквозь молочную пелену.
– Игорь, я в порядке, – отзываюсь я. – Просто ударилась.
Тянусь рукой к ключу на этот раз не вставая, с трудом поворачиваю его и отодвигаюсь в сторону, чтобы Гордеев смог пройти. Входит поспешно, опускается рядом на корточки, заглядывает мне в лицо внимательным взглядом.
– Твою мать! – изрекает он. – Дай посмотрю.
– Поищи лучше Арсения Ивановича, – я стираю кровь с виска тыльной стороной руки. – Может, он где-то в квартире.
– Нет, я глядел, – он помогает мне подняться. – Трупа нигде нет.
– Не говори о нем так, – возмущаюсь я, хотя в душе все прекрасно понимаю. – Вдруг он еще жив?
– Конечно, нет! – кривится Игорь, что-то тыкая в своем телефоне. – И не строй из себя дуру. Весь палас в кровище. Конечно, живой. Ага. Серега? Привет еще раз. Помнишь девчонку, про которую я тебе говорил сегодня? Ага. Ну тут без тебя не обойтись. Ага. Да. Да не вопрос! С меня магарыч. Пиши адрес.
– Ты бесчувственный чурбан, – констатирую я.
– Я бывший мент, что, хоть и похоже, но не одно и то же, – поправляет меня Гордеев и, потеряв ко мне всякий интерес, идет осматривать кабинет.
– И ты даже не вызовешь мне скорую? – ужасаюсь я.
– Раз скандалишь, значит, все с тобой нормально, – бурчит сыщик.
Я обиженно отворачиваюсь, и в ту же секунду на пороге кабинета образовываются два фельдшера скорой помощи.
– Кому тут плохо? – густым басом интересуется один из них.
Удивленно открываю рот и перевожу взгляд на Игоря.
– Что смотришь? – поднимает он брови. – Я ж не ты. Головешка-то варит – вызвал, когда к дому подъезжал.
Я пристыженно киваю и даю врачам себя осмотреть. Они обрабатывают и заклеивают мне рану, светят в глаза идиотским фонариком, дают какие-то пилюли и, наконец, предложив госпитализироваться и получив закономерный отказ, убираются восвояси.
Мне уже гораздо лучше, и я хочу помочь Игорю. Не знаю, что должна делать в такой ситуации, поэтому просто стою и оглядываюсь в поисках чего-либо необычного.
– Скажи, агент Скалли*, – Гордеев задумчиво рассматривает бумаги психотерапевта, наклонившись над столом и закинув руки за спину. – А как ты умудрилась так удариться?
Пересказываю историю своего травматизма и замолкаю на полуслове. Я же на чем-то поскользнулась. Что это было? Игорь, похоже, приходит к тем же выводам, что и я: если это не разлитая жидкость, а это точно не она – лужи на пороге не наблюдается, значит, это что-то, что переместилось, отлетело из-под ноги куда-то в сторону. Мы вместе исследуем пол и практически одновременно натыкаемся на прямоугольный ламинированный кусок бумаги.