И один только Огун внимательно вглядывается Тору в глаза, пытаясь понять, что стоит за неожиданным и абсолютно самоубийственным желанием отправиться в Муспельхейм.
“Друзья мои...” – Тор чувствует, как в горле встает комок. Он не может, не должен вести их в этот раз за собой.
Это дорога в один конец.
Но Сиф уже хлопает его по плечу и разворачивается со словами: “Ну вот и решено”. И Тор понимает, что все планы опять полетели к Хель. Потому что теперь он будет обязан вернуть их назад.
Муспельхейм встречает их тишиной и пламенем. Огонь, кажется, здесь повсюду – струится оранжевыми ручейками по земле, взлетает в воздух яростным факелом, рассыпается жарким ворохом мерцающих искр.
К этому невозможно привыкнуть. На это невозможно не смотреть.
Даже небо – черное, бездонное, изломанное кровавыми вспышками извергающихся вулканов и яркими росчерками комет, кажется отражением тверди. Такое же чуждое. Чужое. Безумное.
И полная, абсолютная тишина. Точно весь пылающий мир укрыт непроницаемым пологом, гасящим звуки.
Ни вздоха. Ни шороха. Беззвучно взлетают и падают камни. Бесшумно струится меж раскаленных валунов лава.
Тор с усилием заставляет себя оторваться от созерцания кровоточащей огнем земли и начать двигаться. Оглядывается: гаснут, выцветая руны Радужного моста. Мысленно старается запомнить хоть какие-то ориентиры – открывать Биврёст в Муспельхейм можно лишь из немногих мест. Следующее может оказаться через тысячи миль от этого.
Крепче сжимает рукоять Мьёлльнира. Прищуривается. Да, так и есть.
- Нам туда, – Тор показывает на небольшой каменный форт, четко обрисованный на фоне сочащегося пламенем горизонта. Собственный голос звучит хрипло и незнакомо в пропитанном жаром воздухе. Мгновенно пересохшие губы болезненно ноют. Однако, четверка воинов решительно следует за ним, и Тор привычно встает во главе маленького отряда, добровольно сошедшего в ад.
Издалека форт кажется пустым и заброшенным. Однако, по мере того, как Тор с друзьями подходят ближе, становится ясно, что впечатление это ошибочно. Из-за каменных стен слышится негромкая перебранка воинов, скрип цепей, вращающих огромный ворот, опускающий мост. Эти звуки – такие привычные слуху – единственные в царстве огненной тишины, и Тор с облегчением выдыхает: в последний час ему казалось, они с друзьями – единственные живые существа в этом безумном мире.
Широкий мост на толстых цепях медленно ложится к ногам. Друзья вступают в форт.
Внутри немного прохладней. То ли магические заклятия сдерживают невыносимый жар, то ли толстые стены, но четверка друзей с наслаждением вдыхает обычный, не раскаленный воздух. Заметив высокую бочку, Тор без колебаний сует в нее голову и, зажмурившись, чувствует, как бегут по лицу и шее струйки воды. А когда открывает глаза, перед ним стоит хмурый высокий воин.
Тор медленно слизывает с губ теплые капли, отряхивается, словно выскочивший из воды пес, и, улыбнувшись, протягивает руку:
- Рад тебя видеть, Вигге.
- Тор. – Воин крепко жмет протянутую руку и, не удовлетворившись этим, притягивает к себе Тора, крепко хлопает по плечу. – Слава Одину, он услышал мои молитвы! А где остальные?
Тор оборачивается, подзывая друзей. Но Вигге нетерпеливо смотрит не на маленькую кучку воинов, а за стены форта, и в его глазах ширится и крепнет глухое разочарование.
- Тор... скажи мне, что я ошибаюсь! Вы же не пришли сюда впятером? Где подкрепление? Где эйнхерии?
Тор растерянно качает головой:
- Здесь только мы.
- Проклятье! – воин сжимает кулаки, но усилием воли берет себя в руки. – Прости меня, мой принц. Я надеялся, что Один пришлет хотя бы сотню бойцов. Гарнизон обескровлен. Но могучий Тор и его друзья – достойная замена не сотне – тысяче воинов. Ваше присутствие – великая честь для нас. Прошу простить меня за несдержанность. Я счастлив видеть тебя и твоих спутников.
Он снова коротко обнимает Тора и продолжает:
- В этом богами забытом месте я совсем позабыл о гостеприимстве. Проходите, отдохните с дороги. Вон те ступеньки ведут в жилое крыло. Устраивайтесь. Размещайтесь в свободных комнатах. А вечером поговорим.
И, предвосхищая готовый слететь с уст Фандралла вопрос, с горечью добавляет:
- У нас много свободных покоев. Слишком много. Занимайте любые.
- Мда, унылое местечко. – Обычно жизнерадостный Вольштагг тоскливо смотрит на стол, на котором стоят лишь пара кувшинов с водой, да котел с мясной похлебкой.
Тор пожимает плечами. Он не голоден. За последние сутки он едва проглотил несколько кусков хлеба, да и те – только затем, чтобы не видеть удивленные взгляды друзей.
В душе холодно и пусто. Хочется закрыть глаза и призвать воспоминания о чудесном сне, хоть как-то заполнить огромную дыру в сердце. Но Тор не может себе этого позволить. За те несколько часов, что они провели в огненном царстве, Вигге успел рассказать о положении дел. И его рассказ не на шутку тревожит громовержца.
Почему огненные великаны покинули свои дома? С начала времен они не желали уступать ни пяди своей проклятой земли, так почему же ушли теперь?
Что случилось с разведчиками? Попали в плен? Мертвы? В последние годы огненные великаны все чаще нападали на асов. Но делали это тайно, исподтишка. Не вступали в открытое противостояние. А за последние месяцы убиты десятки воинов. Убиты нагло, вызывающе. И все чаще среди тысяч враждебных голосов слышится голос их предводителя – Сурта, проклинавшего злодея Одина, лишившего Муспельхейм одной из главной его драгоценности.
Значит ли это, что огненные великаны готовятся, наконец, к войне? К мести?
Лунный мед... Мед поэзии...
Тор никогда не мог понять, зачем понадобилось отцу его красть. Неуемная жажда обладать этим сокровищем не просто поставила два царства на грани войны. Она, согласно пророчеству, приведет Асгард к Рагнарёку. Так стоило ли оно того?
Стоило ли ради трех чаш с напитком, дарующим вкусившим его поэтический дар, идти по пути убийства, лжи и насилия? Дороже ли мед отчаянных слез матери, без слов понявшей, отчего великанша Гуннлёд поделилась медом с Одином, задержавшимся в ее пещере на три ночи? Оправдывал ли он смерть воинов, тысячелетиями гибнущих в Муспельхейме под мечами жаждущих мести великанов?
Тор в гневе стискивает кулаки.
Ты не зря выбрал себе прозвище Бёльверк, отец. Злодей – истинное твое имя. Сколько же ошибок ты совершил. Сколько бед. Вот только расплачиваются за них другие. Не ты.
Не ты.
Тор медленно выдыхает. Проводит рукой по волосам, зачесывая назад непослушные пряди. Вздрагивает, вспоминая прохладные тонкие пальцы, ласкающие затылок. Чуть слышно стонет сквозь стиснутые зубы. Резко встает.
- Мы отправимся на поиски твоих воинов, – сообщает он Вигге, и тот склоняет голову, одобряя принятое Тором решение. – Отправимся впятером. В гарнизоне осталось слишком мало людей, чтобы брать с собой кого-то еще. Если твои разведчики живы – мы их найдем. А заодно узнаем, что затевает Сурт. Выступаем через два часа. Распорядись, чтобы нам подготовили с собой все необходимое. А сейчас всем отдыхать!
Поворачивается и стремительно выходит из комнаты.
Комментарий к 8. Легенду о меде поэзии можно прочитать здесь http://rushist.com/index.php/mifologiya/1681-mjod-poezii-i-odin
Я хотела пересказать ее в самой главе, но потом отказалась от этой мысли. Сама по себе легенда довольно любопытная, жалко ее сокращать. И особенно мне нравятся последние строки))) И иллюстрация к ним https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D1%91%D0%B4_%D0%BF%D0%BE%D1%8D%D0%B7%D0%B8%D0%B8#/media/File:Processed_SAM_mjodr.jpg
====== 9. ======
Гаснет Радужный мост, и Локи, зашипев от боли, падает на одно колено. От невыносимого жара тело словно охватывает огонь.