- Но…
Локи закатывает глаза. Вскакивает с места и, не выпуская кубка, широким шагом устремляется к выходу.
И Тор не выдерживает. Срывается следом. Догоняет уже в коридоре. Сознание мутится от жара, от меда, от злости на брата.
Хватает за плечи, впечатывает в стену. Вырывает из рук кубок. Отбрасывает в сторону.
И ощущение ледяных пальцев в ладонях – как удар.
Сердце на миг перестает биться, а затем пускается диким галопом. Тор осторожно сжимает холодные руки.
Локи тяжело дышит, привалившись к стене. Губы стиснуты, на щеках красные пятна. Глухо шепчет:
- Пусти.
Но Тор отрицательно качает головой. Проводит большими пальцами по тонкому запястью. Медленно наклоняется. Осторожно дышит. Греет. Баюкает.
В груди жарко и тесно. Мысли бессвязно мечутся стаей летучих мышей.
Хочется большего.
Почувствовать под пальцами тонкие скулы. Черный шелк волос. Тор помнит, что волосы Локи бесконечно мягкие. Он так давно не касался их. С самого детства. И, не выдерживая, протягивает руку. Хватает локон. Тянет.
Локи судорожно выдыхает. Поднимает взгляд. Зеленые глаза кажутся черными от расширившихся зрачков. Побледневшее лицо близко-близко.
Разум растворяется, тонет в темных глазах. Все барьеры, все «нельзя» уносит рваное дыхание, жар его рук, тепло ладоней.
Тор отпускает локон и медленно ведет подушечками пальцев по щеке, вверх, к затылку, чувствуя, как струятся, скользят по коже мягкие пряди. Сердце колотится так, словно пытается выпрыгнуть из груди. Все нервные окончания сейчас сосредоточились в кончиках пальцев, зарывшихся в черноволосую макушку.
Локи тяжело дышит. Дрожит.
Тор осторожно сжимает руку. Тянет назад.
И Локи поддается. Закрывает глаза, откидывает голову и выдыхает с тихим полу-всхлипом – полу-стоном.
Острая, пронзительная нежность наполняет все существо Тора. Он не может оторвать взгляд от полоски темных ресниц на бледных щеках. От сухих, полуоткрытых губ. От тонкой кожи.
- Локи…родной… – тихий шепот кажется оглушительным в звенящей тишине.
- Да? – его лицо совсем рядом, совсем близко. Запах свежести обволакивает, лишает остатков разума.
- Я…
- Скажи…
Потемневшие глаза распахиваются, всматриваются в глаза Тора, словно ищут чего-то. И тихий, сбивчивый, настойчивый шепот, как заговор, как гипноз:
- Скажи…
- А ну отцепись от него, змееныш! – голос Сиф рассекает наваждение, словно хлесткий удар кнута. – Тебе мало, что чуть не убил его утром?! Добить решил? Что ты там ему нашептываешь?!
Тор отступает на шаг, заливается краской. Локи не двигается, стоит, привалившись к стене. Голова откинута назад. Смотрит, не отрываясь. Будто ищет чего-то. Будто все еще ждет.
- Спокойно, Сиф, мы просто разговаривали, так ведь, брат? – сердце колотится где-то в горле, но неожиданно получается говорить спокойно, ровно.
И взгляд меняется. Ожидание сменяется холодом. Холод – презрением.
Фыркает. Отворачивается.
- Нам с тобой не о чем говорить, великий Тор.
Тонкие губы кривятся в едкой усмешке.
- Локи!
- И вообще ты слишком близко ко мне стоишь, братец, – капризно изгибая бровь тянет Локи, – отойди, а то подумаю нехорошее.
Кровь бросается в голову, ослепляет. Жгучая обида, разочарование, злость – все смешивается в огромный жаркий клубок.
- Не смей так со мной говорить! – рычит Тор, хватая тонкие плечи и со всей силы впечатывая брата в стену. – Никогда! Не смей! Так! Со мной! Говорить!
Каждое слово сопровождается ударом. Стена под плечами брата вминается, осыпаясь каменной крошкой. Но губы по-прежнему кривятся в улыбке, в глазах – йотунхеймский холод. Окончательно ослепнув от ярости, Тор выплевывает:
- Знай свое место, брат!
И в Локи словно что-то обрывается. Широко распахиваются глаза, наполняясь каким-то черным безумием. Змеиное шипение, движение пальцев – и Тор отлетает прочь, сползая на пол. Раненное плечо пронзает острая боль. Затуманенный мозг успевает увидеть взметнувшийся зеленый плащ, тонкую кисть. А затем Тора накрывает тьма. И в этой тяжелой горячечной тьме он мечется бесконечно долго – кажется, целую вечность, до смерти пугая лекарей. Мечется и ждет, что вот сейчас, как обычно, повеет свежестью и прохладой. На лоб лягут холодные тонкие пальцы. И жар уйдет.
Тор ждет. Но никто не приходит.
А еще через месяц Один торжественно объявляет о коронации.
Комментарий к 5. Меня долго не было. Поэтому текста сегодня много.
Спасибо всем, кто ждал!
====== 6. ======
- Понравилось? –тихо, безразлично.
Сердце пропускает удар.
Он здесь. Он вернулся!
Тор мгновенно поворачивается, выхватывает взглядом высокую фигуру. Жадно всматривается в лицо и…замирает – впервые глаза Локи столь безжизненны. В них не осталось ничего – ни злости, ни презрения. Ни даже холода.
Беспросветная усталость. Серый пепел. Выжженная пустыня.
И прожигает понимание: это твоя вина. Из-за тебя он такой. Стал таким. Все, что он натворил – из-за тебя. Из-за трусости твоей.
Ведь ты испугался, великий Тор. Не за него в этот раз.
За себя.
За то, что о тебе подумают. Что скажут.
Ты за место свое на престоле испугался. За титул. За Асгардский трон.
И страхом своим обесценил все, что чувствовал тогда. Что вы оба чувствовали.
Ты предал, Тор.
Локи молчит. Ждет ответа. Не дождавшись, отворачивается. Садится на землю. Обхватывает колени.
- Знаешь… – в тихом, сорванном голосе не осталось ничего, даже интонаций, – я долго задавался вопросом, почему… почему все так получилось. Что я сделал не так. Я же старался. Из кожи вон лез. Ждал, что ты меня, наконец, заметишь. Увидишь во мне – меня.
- Локи…
- А потом понял. Просто таких, как я, нельзя любить. Никто не любит чудовищ. Это на уровне инстинктов. Подсознания. Я ненавидел тебя, но теперь… теперь я не виню тебя, Тор. Ты всего лишь почувствовал это раньше других. Глупо было думать, что я смогу стать тебе равным. Нужным.
Тор стоит, словно примороженный к земле. Смотрит неверяще.
Как же так? Ты так ничего и не понял? Не почувствовал? Ты в трусости моей винишь себя?! Ты думаешь, я оттолкнул тебя, потому что ты мне не был нужен?
А Локи продолжает, глядя куда-то вдаль. Ровно. Безразлично.
- Когда отец… когда Один сказал, кто я, все встало на свои места. Не нужно было больше притворяться. Я мог, наконец, быть самим собой. Тем, кем я и являюсь. Чудовищем.
Перед глазами Тора темнеет.
- Брат! – горло отказывается повиноваться, и слово слетает с него хриплым, изломанным карканьем.
- Я не брат тебе. И никогда им не был, – не повышая голоса, напоминает Локи.
Поднимается. Стряхивает песок с ладоней. Тор замечает едва подсохшую корку крови, но Локи, кажется, не чувствует боли. Вскидывает голову, смотрит в глаза. Бледная кожа стремительно синеет. Покрывается черными узорами, наростами. Зрачки вспыхивают алым.
- Смотри, Тор. Смотри внимательно. Вот это ты называешь братом?
Стоит прямой, как натянутая струна. Спокойно. Обреченно. А Тор не может отвести взгляд. Потому что даже сейчас Локи смертельно, невообразимо красив.
И – как удар молнии, пронзает мысль – что же ты застыл?! Чего ждешь! Посмотри на него! Ему больно. Ему плохо. Из-за тебя плохо. Он же совсем хрупкий. Ломкий. Он монстром себя считает. А ты позволяешь. А ведь он жизнь тебе спас. Он умер за тебя. И кто из вас чудовище? Кто?!
Синий цвет уходит, растворяются похожие на татуировки узоры. Гаснет красный огонь в глазах. И Тор, наконец, отмирает. Одним прыжком оказывается рядом. Хватает за плечи. Встряхивает, заглядывает в мертвые, ничего не выражающие глаза. И, не дождавшись, ответной реакции, отчаявшись, бьет – коротко и сильно – по лицу.
Локи отшатывается, в безжизненном взгляде, вспыхивает изумление. Неверие.
Хватается за щеку. Ошарашенно бормочет: