Поэтому я покупаю надутые гелием воздушные шары, с запасом — семь штук, счастливое число, ведь не помню, сколько точно у Кравцовых детей. Но явно же не больше? Кто столько рожает в наше время? С этими шарами я вваливаюсь в двухкомнатную «хрущевку», где и без того не повернуться и душно так, будто окно не открывали никогда… А может, и не открывали — попробуй уследи, чтобы никто не вывалился с пятого этажа!
После подъема по лестнице мне нужно время, чтобы отдышаться, и пока я пытаюсь сосчитать количество малышей, но их броуновское движение не позволяет довести дело до конца. Только мать семейства, Маргарита Николаевна, незыблема среди этого живого хаоса. Она смотрит на меня с немым укором: «Жаловаться на сыночку явилась?!»
Сам Мишка от ужаса пытается слиться со столом, за которым делает уроки, только что учебник на голову не нахлобучивает. А носом в тетрадку уже уткнулся…
— Ваш Миша — такой талантливый мальчик! — выдыхаю я, чтобы задобрить ее.
И Маргарита Николаевна заметно обмякает, даже подобие улыбки скользит по бледным губам с размытыми контурами. Ей ведь еще не известно, зачем я явилась…
— Хорошо, — одобрительно кивает она, явно призывая меня продолжать в том же духе.
Я активно подстилаю соломку:
— Он прекрасно воспитан, умен, начитан, с ним приятно беседовать. У него отличный художественный вкус и явный талант… скульптора.
Делаю паузу, позволяя последнему слову просочиться в ее сознание, но это происходит с мучительной неспешностью. В ее темных глазах не отражается ни радости, ни ярости, но я склоняюсь к тому, что полыхнет, скорее, последняя.
Пауза затягивается, вынуждая меня добавить:
— К сожалению, Миша начисто лишен музыкального слуха, и с этим ничего не поделаешь. Природа.
Я кривлю душой: музыкальный слух можно развить, существуют педагогические методики. Но это при желании. А у Мишки оно отсутствует, поэтому его матери не обязательно знать, что я пытаюсь увильнуть от своих обязанностей.
— Зато у него отлично получается лепить из глины! Миша может создать уникальные вещи, которые будут хорошо продаваться. Это реальный кусок хлеба в руках!
Мишка заинтересованно поднимает голову и смотрит на меня испытующе, пытаясь понять: морочу я голову его матери или говорю истинную правду? Похоже, ему самому мысль о том, что на изделия из глины есть спрос, даже не приходила в голову. Я подбросила ему желанный козырь, и теперь его юный мозг активно просчитывает варианты использования этой карты.
Очнувшись, Маргарита Николаевна спрашивает с недоумением:
— А как же ваша гитара?
— Вот именно — «ваша»! — хватаюсь я за соломинку. — Это вы очень точно подметили. Для Миши гитара так и не стала своей, он не любит этот инструмент. И никогда не научится на нем играть. Мы промучились с ним целый год, а результат — ноль. Стоит ли дальше тратить время и деньги? Если за ту же плату можно учиться в студии керамики, где Миша разовьет свой талант и станет кормильцем семьи?
От меня не ускользает то, как он злорадно ухмыляется, точно уже победил дракона. Хотя отца семейства сейчас нет дома, а, как мне известно, именно ему не терпелось отправить сына с гитарой по мифическим электричкам. Но мы оба понимаем, что переубедить Маргариту Николаевну — дорогого стоит. И если она станет нашим союзником, то можно сказать, дело сделано.
— Ну я не знаю, — тянет она со вздохом.
И оборачивается к старшему сыну:
— Тебе охота лепить из глины?
Вытянувшись в струнку, Мишка светлеет лицом и произносит с вдохновением юного пионера:
— Да, мама!
Машинально дав шлепка дерущимся близнецам, Маргарита Николаевна смотрит на меня задумчиво:
— Ну я не знаю…
— Конечно, я понимаю. Вы не можете принимать такие решения самостоятельно, вам нужно посоветоваться с мужем.
И тут звучит: «Бинго!»
Я попала прямо в цель: глаза Мишкиной матери вспыхивают, она выпрямляется с достоинством Дианы, отправляющейся на охоту. Доносится отдаленный звук рожка, сердце подрагивает в такт топоту конских копыт, пар из ноздрей…
— Чего это я не могу?! Я — мать. И квартира на мне записана, между прочим.
При чем тут последнее, я не задумываюсь, главное, она оседлала конька строптивости, который может вынести нас с Мишкой к заветной цели. Движением фокусника я выхватываю из сумки слегка смявшийся лист бумаги и ручку:
— Тогда напишем заявление? На имя директора школы искусств, пожалуйста…