Выбрать главу

Волк моргнул и принялся облизывать мое лицо, отчего я не удержалась и звонко, с удовольствием рассмеялась. Мне захотелось обнять его, прижаться к его жесткой шерсти и зарыться в нее носом. Зверь, будто прочитав мои мысли, положил морду мне на плечо, позволяя крепко обхватить его руками. От него пахло лесом. Я еще никогда не была в лесу, но почему-то уверена, что лес пахнет именно так. Я вдохнула и закрыла глаза, представляя, как нахожусь вместе с волком посреди высоких деревьев и поросших мхом камней…

— Сколько ей лет? — отдаленно услышала я смутно знакомый голос.

Какая разница, сколько? Что вообще происходит? Я отпустила волка и посмотрела в его глаза, светящиеся человеческим интеллектом. Зверь ощерился, еще раз облизнул мою щеку и затрусил прочь, оставив меня посреди чернеющей пустоты. Сразу же стало тоскливо и одиноко, без теплой шерсти волка и его жаркого дыхания.

— Ты ничего даже не знаешь о ней! Отличный друг! — снова эти голоса.

Они уже начинают откровенно раздражать. Голова стала медленно кружиться, отчего к горлу тут же подступила тошнота. Чувства легкости и спокойствия исчезли, а живот сковала тянущая боль. Я обхватила колени руками, зарывшись в них носом, и зажмурилась. Голоса все продолжали спорить друг с другом. Казалось, что в их крике слились воедино все существующие агрессивные эмоции…

— Четыреста двенадцать, — я точно знаю, кому принадлежит этот голос. Мне. Я попыталась открыть глаза, но яркий свет ослепил их. — Локи?

— Тор вывел его отсюда, как ты себя чувствуешь, Тули? — я услышала голос доктора Бэннера. Он светил мне в глаза маленьким фонариком. — Мне надо тебя осмотреть. Что Локи сделал с тобой?

— Я в порядке, — я отодвинула от лица фонарик и, присев, спрыгнула с койки, отметив, что на мне надета широкая мужская белая рубашка. Бэннер тут же стал возражать, но во мне было столько решимости, что остановить меня вряд ли кто-то бы смог. Все. Пора поставить точку.

— Локи в камере? — я стала прокручивать в голове дорогу к бывшему месту своего заключения.

— Думаю, что у них с братом семейные разборки, — доктор пожал плечами. — Его все считали погибшим. В очередной раз. Ты объяснишь, что произошло? И как вы здесь оказались?

— Позже, — отрезала я. — Где Локи?

— Пойдем, я отведу тебя, — в дверях показался Старк. — А ты по дороге можешь рассказать мне о своих похождениях, — предложил он. Я поспешно вышла за ним. — Выходит, что ты срочно отправилась в Асгард, где тебе почти сломали нос и отбили печень… Где ты была на самом деле?

Перед моим внутренним взглядом возникли образы моих братьев и сестер, с ненавистью и презрением глядящих на меня, злобный оскал пристава, хищный профиль старого сенатора… Бесстрастное и решительное лицо Хиланена. Как же они четко всё придумали! Предатели. Даже Духи отвернулись от меня. А ведь я отдала им свою жизнь. Хотя кого я обманываю? Едва ли я могла называть себя монахом.

— Я была в своей личной преисподней, — задумчиво ответила я.

Старк обернулся. Он с пониманием посмотрел на меня и больше не стал задавать вопросов или пытаться как-то меня разговорить своими колкими шутками. Надо же, а он не такой циник, каким пытается казаться.

Мы дошли до той комнаты, в которую меня привели, когда началась моя ссылка на Земле. Что ж… Здесь все началось. Здесь все и закончится.

— Ты…

— Я смогу за себя постоять, — сказала я, опередив вопрос Старка. Похоже, что Тор ушел. Вокруг стояла полная тишина, казалось, что стук моего сердца был слышен на многие мили вокруг.

Старк кивнул и уже собрался уходить, но внезапно повернулся и, помедлив, проговорил:

— Не знаю, что ты пережила там… Но это не убило тебя.

— Да. Но сделало ли сильней? — проговорила я и, дождавшись, пока Старк уйдет, толкнула дверь вперед.

POV Локи

Множество окон зажглось теплым светом с наступлением темноты, и вместе со светом фар снующих туда-сюда машин они создавали замысловатый урбанистический пейзаж. Этот мир мог принадлежать мне. Сейчас, кажется, что это было очень давно. Многое ли изменилось с тех пор? И изменился ли я?

Мои размышления прервал скрип открывающейся двери. Девчонка! Вот уж не ожидал, что, очнувшись, она тут же направится ко мне. Что-то с ней не так. Я начал копаться в ее мыслях, но на меня свалился такой сумбур самых противоречивых чувств, что я тут же отложил эту затею. Зачем делать что-то за нее, пусть сама все выкладывает. Судя по ее виду, она как раз и собиралась все рассказать. Или разрыдаться. Одно из двух.

— Только не перебивай меня, — она сняла кольцо с пальца и задумчиво посмотрела на камень. Это уже начинает становиться интересным. — Я…

Она осеклась. Затем снова набрала в грудь воздуха, но не смогла произнести ни слова. Можно даже в голову к ней не заглядывать: она сама не знает, чего хочет. Заставить меня взять кольцо или попросить меня рассказать всю правду о камне и мельчайшие подробности плана, которого, в общем-то, нет.

— Я так больше не могу, — выпалила наконец она. Значит, определилась. — Я не убийца, Локи. Я не суперагент, или всемогущественное Божество. Я думала, что это обыкновенное кольцо, которое передается в нашей семье из поколения в поколение, — она с досадой подняла руку с зажатой драгоценностью и помахала ей передо мной. — Я не хочу больше прятаться, сутками не спать, быть избитой этим проклятым выродком, видеть лица братьев, которые готовы меня растерзать… — голос девчонки дрогнул, а на глазах выступили слезы. Мне стало ее немного жаль. Недавние события надломили ее.

Смертная сделала несколько нерешительных шагов по направлению ко мне, затем, немного поразмыслив, зажала кольцо в кулаке, но, приняв для себя окончательное решение, протянула руку и разжала ладонь.

— Забери его, — в ее глазах отражалась откровенная мольба. — Я не… Я просто хочу честно отбывать свое наказание за совершенные мною преступления. Я обыкновенный монах.

На этом ее монолог закончился. Она так и стояла с протянутой рукой, в надежде, что я заберу кольцо себе, освободив ее и от тяжести ее ноши, и от собственной компании, и от всех кошмаров, что ее преследуют. Вот только преследуют они смертную по ее собственной вине. И никто другой в этом не виноват.

— Не обманывай себя, смертная, — тихо начал говорить я. — Ты перестала быть служителем своих причудливых духов, когда впервые позволила в своей голове поселиться мечтам о путешествиях, о других мирах, о мести. Я уже молчу о других мыслях!

Девчонка опустила руку и залилась краской. Похоже, я смутил ее.

— Хочешь правды — слушай свою правду! Ты убийца, Тули. Возможно, ты не виновата во всех преступлениях, в которых тебя обвинили вчера на площади вашей богадельни, но ты далеко не безгрешна. И сейчас последнее, что ты можешь сделать, — бросить все, сложить свои лапки и тихонько отбывать свою короткую жизнь, потратив ее на пребывание, достойное овоща. Сколько тебе лет, кстати? — решил спросить я, вспомнив обвинения Тора.

— Че… четыреста двенадцать, — тихо ответила девчонка.

— Четыреста двенадцать? — меня удивили ее слова и искренне обрадовали. Девчонка не лгала. А значит, ее жизнь может продлиться куда больше, чем я думал. Впервые я почувствовал, что где-то судьба уготовила для меня подарок намного лучше, чем Тору. Его возлюбленная смертная потеряет жизнь гораздо раньше, чем он, и оставит его в одиночестве на долгие столетия. Что, если это моя возможность… быть кому-то нужным?

— Будь добра, постарайся всё осмыслить и сделать выводы, полезные для себя, а не превращаться в безвольное мягкотелое существо! Судя по твоему возрасту, ты даже не человек, так может и не стоит вести себя подобно этим жалким существам? — мои слова ввели девчонку в глубочайший ступор. Она замерла посередине комнаты и устремила свой взгляд сквозь меня. Со стороны могло показаться, что она перестала дышать, так тихо было в комнате. — Перед тобой открывается столько возможностей, а ты струсила, увидев перед собой первые препятствия?

Смертная посмотрела на меня. В ее теплых глазах застыло смятение. Еще пара моих слов, и она окончательно передумает выходить из игры.