— Накануне того дня, когда мне сообщили о смерти моей семьи, мама навестила меня и рассказала, что пропало ее кольцо, — на глаза невольно навернулись слезы. Я постаралась незаметно смахнуть их, не позволяя себе показывать свою слабость. — Она будто чувствовала, что грядет что-то неладное. Говорила, что к ней приходили важные гости из парламента и очень заинтересовались, увидев подарок моего отца. А на утро на ее руке красовалась очень качественная подделка. Даже глупо. Они хотели провести такого опытного мастера… Она сказала тогда, что если что-то случится, мне надо постараться любыми способами отыскать кольцо, что это очень важно. Только сейчас я понимаю, что, возможно, она знала, что за камень в украшении. Когда она ушла, я с головой ушла в другие заботы. В ту ночь меня ожидало, своего рода, повышение. Жрицы продолжили рисунок на спине, — прикрыв глаза, мне показалось, что я смогла даже ощутить едкий аромат благовоний, которые зажигали, когда совершали обряд нанесения татуировок. Легкие и быстрые движения жриц приносили какую-то странную «царапающую» боль. И она, на фоне ритмичного постукивания, погружала в легкий транс. Хотя, возможно, все дело в благовониях…
— И они истребили твою семью, чтобы те не попытались вернуть камень, — задумчиво проговорил Всеотец.
— Да, — подтвердила я и задумалась. — Они не рассчитывали, что у кроткого монаха хватит смелости мстить или красть фамильную драгоценность, поэтому обо мне даже не беспокоились, — вздохнула я. — Но они ошибались.
— Смелость ли это была? — Локи прищурился.
— Это было отчаяние, — созналась я. К чему лгать?
Скульд вздохнула, подошла ко мне и нежно приобняла. Она сочувствует? Наверно, предсказательницам не чужды простые человеческие чувства. Такие раны никогда не затягиваются, но вновь оплакивать то, что уже давно оплакано, мне не хотелось. Надо думать не об исходных, а о решении. Но ничто не останется забытым.
— Твой отец хранил камень, который, по всеобщему мнению, был утерян давным-давно, — Урд скрестила тощие морщинистые пальцы и положила сложенные в замок руки на стол. — Его судьба неведома мне, возможно, передав камень твоей матери, а тем самым тебе, он выполнил то, что требовалось от него в жизни. Или он отчаянно скрывается от нашего взора. Но ни мне, ни моим сестрам не видно его. Сейчас важно соблюсти баланс, но при этом не дать Таносу завладеть камнями. Итак, Вернанди? — старушка повернулась к сестре.
Золотоволосая женщина положила руки на стол и закрыла глаза. Она выглядела довольно-таки странно, если об этих трех сестрах можно вообще так выразиться. Ее ресницы слегка трепыхались, будто она спит и видит какой-то удивительный сон. Внезапно, брови взметнулись вверх, и на лице появилось крайне недовольное выражение.
— У него есть один камень, — ярко-голубые глаза Вернанди распахнулись, но смотрели так странно, словно бы в другую реальность. — Пока один. Сложно говорить, который из семи самый опасный, но у Таноса камень Души. Остальных у него пока нет, но он рыщет в их поисках по вселенной, словно волк…
— А сразу ты так сделать не могла? Когда мы к тебе приходили? — раздраженно бросил младший принц, за что младшая и старшая наградили его испепеляющим взглядом. Похоже, что Вернанди была больше других не по нраву Локи.
— Держать все камни вместе нельзя, — с уверенностью и некой усталостью проговорил Один. — Асам под силу с ними справиться. Тот, кому я прикажу сберечь камень, будет его хранить ценой своей жизни. Всего их шесть… — задумчиво вздохнул Всеотец. — Седьмой у девицы, — он взял в руки мое кольцо и несколько секунд держал его в руке, принимая в голове важные решения.
— Это камень Эго, он слишком многогранен, — Урд прищурила алчные глаза.
— Пусть останется у своей владелицы, — Один протянул мне кольцо. Я, помедлив, неуверенно приняла его обратно. Правильно ли это? Я практически не умею управляться с ним.
— Тебе придется научиться направлять его силу в нужное русло, — Вернанди говорила, снова прикрыв глаза. — Чтобы на нее снова не смогли начать охоту в ее снах, камень Разума надо вернуть Лофту.
Я посмотрела на Локи. Он прищурился, словно ища подвох в ее словах. Но, похоже, что предсказательница не шутила. В глазах трикстера заплясали лукавые огоньки.
— Но камни нельзя держать вместе, — возмутился Тор.
— С помощью камня Разума можно управлять снами и на расстоянии, — отмахнулась от него Скульд.
— Камень Космоса останется здесь, в Асгарде, со мной, — властно произнес Один. — Камень Силы сейчас в надежных руках и хранится там долгое время.
— Где, позволь узнать? — слегка улыбнувшись, спросил Локи. Похоже, что он давно интересовался этим.
— Там, где ни ты, ни Танос его не нашли бы! — прогремел Всеотец, немного разозлившись наглостью сына. — Ты думаешь, я не знал, что ты искал его? Что, если я скажу тебе, что он в другой вселенной?! Или в другой реальности?!
— Ну, на этот случай, есть камень Эго! — улыбнувшись, парировал трикстер.
— Ну уж нет, Локи! Хватит паясничать … — возмутилась я, но Форсети меня перебил.
— Прекратите! Выбрали время! — рявкнул этот юноша. И мигом все прекратили перепалку. Даже Всеотец. Вот, что значит быть назначенным главным судьей…
— Камень Реальности, Эфир… — продолжила говорить Вернанди. — Должен быть у того, кто с ним уже справился однажды — у Тора. И прошу вас, ради всего святого, что есть у вас в девяти мирах, заберите его у Танелиира Тивана! Это была чудовищная ошибка! Он там, на виду у всей межгалактической швали!
Один кивнул. Похоже, что все камни нашли своих будущих хранителей. Кроме…
— Подождите! А как же шестой камень? — неожиданно для самой себя воскликнула я. — Где шестой? У Таноса?
Скульд тихонько усмехнулась, стоя за моей спиной, затем подошла к столу и положила на него свою ладонь.
— Ну же, сестрицы, не томите девочку! — ее голос был таким звонким. Чем-то напоминал мне веселый голосок Нуравы…
Вернанди последовала примеру Скульд, положив свою руку поверх руки сестры, а сверху морщинистой ладонью накрыла их руки Урд. Неожиданно под их руками возникло золотистое сияние, а затем, когда сестры убрали руки со стола, посередине лежал крохотный, с яблочную косточку, желтый камень, который мерцал, пульсируя золотым светом.
— Камень Времени, — тихо произнес Локи. — Плутовки! А еще называете себя предсказательницами! — он смерил сестер презрительным взглядом. Но, похоже, что тех это совершенно не задело.
— Он наш, — твердо произнесла Скульд. — Ни одному существу во вселенной не справиться с ним. Норны были созданы для него. А он — для норн. Так будет всегда, — Скульд накрыла камень аккуратной ладошкой, и тот исчез.
— Значит, решено, — заключил Один. — Завтра ты, Тор, отправляешься к Коллекционеру. Вернешь Эфир себе и отправишься к окраинам Муспельхейма. Ты, Локи, заберешь свой посох. И будь добр, не совершай необдуманных поступков!
— О, поверь, отец, каждый мой поступок всегда был тщательно обдуман! — Локи в наглую расхохотался, отчего Один очень комично закатил глаз.
— Оно и видно, что ни план, то провал! — не удержался от насмешки Тор, а Локи испепеляюще посмотрел на брата.
— Ты понял меня! — рявкнул Всеотец. — Возьмешь посох и отправишься в Ётунхейм! Но перед этим… — Один взглянул на меня. — Познакомишь Тули со своей дочерью. Девица отправиться в Хельхейм.
Локи изменился в лице после этих слов. Он нахмурил черные брови и в задумчивости опустил взгляд, а затем стал медленно расхаживать за спиной у отца, вдоль длинного стола, погрузившись в сомнения, которые, похоже, стали его терзать.
— Я прошу это сделать именно тебя, дабы твоя дочь вернула Тули обратно, — проговорил Один, не глядя на сына. Меня напугала реакция Локи. Куда меня хотят отправить?! Что за Хельхейм? Что за дочь такая?