— Ты пришел, — выдохнула я, первой нарушая всю нашу немного «удушающую» идиллию. Мне хотелось произносить эти слова вслух, пробуя на вкус. Они казались такими тягучими. Такими всепоглощающими и желанными!
— Она же не отдала меня просто так, да? — я все-таки обернулась, заглядывая в глаза Локи. Они были полны смятения и, как не удивительно, грусти. — Какова цена?
Локи молчал, не решаясь говорить, что именно ему пришлось отдать в обмен на мою жизнь и свободу.
— Локи, что ты пообещал ей?! — мне вдруг стало страшно. А что, если это последняя наша встреча? И вместо меня она потребовала его?! Тогда я уйду вслед за ним. Второй раз его потерю я не переживу… — Ты же не уйдешь?! Она не заберет тебя? Что ты молчишь?!
— Я никуда не уйду, смертная, — тихо проговорил Локи своим бархатным голосом. Я наверно только сейчас осознала, как приятно слышать его голос, чувствовать его запах, видеть блеск в его глазах… Но блеск был настолько недобрым, что в глубине души я понимала, ему пришлось принять очень непростое решение.
— Прошу, скажи, какую цену она назвала тебе? — чуть спокойнее спросила я.
Локи выпрямился и немного прищурился. Ничего хорошего в его долгом молчании нет…
— Четыреста двенадцать душ, — твердо произнес он, отвернув лицо в сторону.
Четыреста двенадцать…
— И ты убил их? — глупо спросила я. Естественно убил, ведь Хель отдала меня обратно. — Но это же…
— Что? — Локи снова посмотрел мне в глаза. — Это что? Хорошо? Плохо? Все это понятия относительные. Нет на свете добра и зла. Их грани настолько размытые, что смысл этих понятий теряется, как только ты станешь смотреть на мир чуть шире. Я отдал ей четыреста двенадцать душ, — тихо произнес он. — И отдал бы еще четыреста двенадцать, — голос звучал все громче, постепенно перерастая в крик. — И еще, если бы понадобилось. И разнес бы все девять миров, чтобы вернуть тебя.
Я смотрела на него, широко открыв глаза от изумления. Меня охватывали самые противоречивые чувства: с одной стороны, Локи сказал, что все девять миров он не считает дороже моей жизни, если так можно трактовать его слова, но с другой стороны — четыре с лишним сотни сердец, что перестали биться только ради одного, моего.
— Они… — я не знала, что именно хотела услышать: страдали ли они? Было ли им больно? Мужчины? Женщины? Дети? Мне даже подумать об этом страшно… Их имена? Если я узнаю, то их имена я буду слышать во сне.
— Их смерть была быстрой, — только и ответил Локи на все мои невысказанные вопросы.
Я опустила взгляд, боясь заглянуть в глаза трикстеру. Мне было страшно, что я увижу там только жестокость и безразличие ко всем этим людям. Ко всему миру. А может и ко мне? Ведь в их смерти виновата только я. Только я одна, и больше никто. А Локи из-за меня еще больше погрузился во тьму, что и так немой тенью ходит за ним по пятам.
— А как бы ты поступила на моем месте? — с дрожью в голосе спросил трикстер. — Если бы ты могла выкупить ценой других жизней того, кого ты любишь?! Брата или твою мать?!
— Или тебя, — сказала я, осознавая смысл вырвавшихся слов. Что бы я сделала на его месте? Я знаю ответ. А потому не смею его осуждать. Передо мной открылась незыблемая истина…
Пусть его руки будут по локоть в крови. Пусть все миры перевернуться и восстанут против него. Я не оставлю его.
Я подняла голову и встретилась с Локи глазами. Но в них не было ни той беспощадности, которой я так боялась, ни безразличия… Лишь невыносимая боль, что я отвернусь от него теперь. Страх… потерять меня?
— Я люблю тебя, — тихо прошептала я.
Локи с недоверием посмотрел на меня. Он действительно боялся, что я не найду в своем сердце силы простить, но как можно винить в содеянном его?!
— Я люблю тебя! — повторила я, наслаждаясь открывшейся, наконец, мне правде, полностью осознавая и принимая эту нехитрую, но такую важную истину.
Локи обнял меня и, наклонившись, прижался своим лбом к моему. Он ответил мне лишь глубоким молчанием. Слова были не нужны. Трикстер с шумом выдохнул, словно почувствовав в моих словах не только выражение чувств, но и такое желанное прощение.
— Проклятье… — меня охватила какая-то пьянящая эйфория. Все происходящее кружило голову: и Локи, обнимающий меня за талию, и холодный свежий ветер, гуляющий в какой-то странной проходной, где нам посчастливилось появиться… Интересно, что это за место? Сердце трепыхалось в груди, словно только что пойманная птица в клетке, все это чувство было таким сладким, что казалось, меня вот-вот стошнит. Наверно, это от головокружения. Похоже, что я забыла, как это — быть живой!
— Откуда ты узнала об этом месте? — хрипло спросил Локи, после долгой паузы.
— Я и не знала, я просто хотела поскорей убраться из Хельхейма, — честно ответила я. — А где мы?
Локи молча потянул меня за руку, заставляя идти за собой и, дойдя до высоких, уносящихся к самому потолку, испещренных немыслимой красоты узорами дверей, толкнул их, открыв передо мной самую удивительную картину, которую мне доводилось увидеть за последнее время. А мне, в общем-то, было с чем сравнивать.
Иггдрасиль…
Я слышала о его величии, и потому, увидев могучее, размашистое дерево, сразу догадалась, какая честь мне выпала. Переплетения корней, уходящих глубоко под землю, на которой стоял дворец Асгарда, срастались в толстый, необъятный ствол, который расходился длинными пушистыми ветвями прямо в бескрайние небеса Асгарда, ведь в помещении не было потолка…
Практически во всех религиях, которые мне были известны, фигурировало подобное древо. Как правило, оно носило самые разные названия, а в некоторых, было даже наделено человеческими качествами и могло передвигаться по суше и разговаривать! В моем мире оно было известно под тем же именем. А мое воображение и близко не было в правде, когда рисовало его для меня! Такое величественное и живое! На краях широких ветвей были видны отверстия в другие миры. Это древо соединяло в себе все начала. Все девять миров покоились в его плоти. Если прислушаться, то казалось, что можно услышать тяжелое дыхание Иггдрасилля…
— Помощники Идунн придут не скоро, — тихо проговорил Локи, подводя меня ближе к толстому стволу. Он взял мою руку и приложил ладонь на кору дерева. Теплая на ощупь, мне показалось, что я чувствовала сквозь нее биение миллионов сердец, которые бережно хранило в себе Мировое Древо. От избытка чувств, я стала задерживать дыхание на вздохе. Оно мне казалось не уместным в присутствии этой святыни…
— Оно удивительное, — я провела пальцами по толстой коре и развернулась лицом к Локи. — Оно всегда было здесь? В моем мире его считали пропавшим!
— В твоем мире слишком много ошибочных гипотез, — трикстер подошел ко мне ближе. — Это древо играет одну из самых важных ролей в монарших семьях. Под его ветвями благословлялись самые крепкие брачные союзы правителей Асгарда. Здесь стояла моя мать с Одином, — после этих слов, он вжал меня в кору и приник к моим губам в страстном поцелуе.
Как же мне не хватало его прикосновений… Он целовал жадно, и даже грубо, но сознание куда-то испарилось, предоставляя мне наслаждаться своими чувствами к этому Божеству. Мои пальцы путались в его волосах, а рваное дыхание даже не успевало восстановиться в коротких перерывах между горячими поцелуями. Он приподнял меня за бедра, впечатав спиной к Древу, и наши лица теперь оказались на одном уровне. Отстранившись, он долго смотрел в мои глаза, будто заглядывая в самую душу.
Одной рукой Локи поддерживал меня, а другой поднимал тяжелую ткань юбки, продвигаясь рукой по гладкой коже бедра. Еще чуть-чуть и я окончательно перестану трезво мыслить. Голова и так отказывалась соображать…
— Нельзя, не в этом месте, — задыхаясь от эмоций, прошептала я, попытавшись убрать руку трикстера, которая зашла уже слишком далеко, но Локи лишь лукаво усмехнулся.