Ву поймал его взгляд, тихо прошелестев: — Духи.
— Как и они сами, — кивнул Танцор.
Абориген поговорил со спутником и снова поглядел на Ву. — Кто вы? Вы ищете мести? Требуете приношений?
Ву казался все более заинтересованным. Брови взлетели: — Приношения? Какую форму они могли бы принять? Возможно, у вас есть блестящие камешки?
— Нет. Но я могла бы нацедить для вас кровь. Или отрыгнуть пищу.
Лицо Ву сморщилось. — Забудьте о приношениях. Мы просто путешествовали… Я хотел бы узнать о вас и вашей стране.
— А. Я плодоматерь Ксетал. Мы… — Последовавшую серию щелчков Танцор вряд ли сумел бы воспроизвести. Ву отпрянул. — Мы живем здесь, ловим рыбу в озере, охотимся. Мир создан для нас, мы довольны.
Танцор оглядел окружавшую их пустыню, не решившись комментировать слова духа.
— Значит, у вас нет врагов? — спросил Ву.
— Ну, здесь есть… — Ксетел издала очередную порцию тонких щелчков и писков. — Но они далеко. Вы можете знать их имя. Они называют себя Тистедур.
— Да, мы знаем о них. Они считают эту землю своей.
Ксетел разразилась тем, что Танцор готов был счесть смехом. — Нет. Они пришельцы. Наша страна древняя, мы здесь с самого ее сотворения. Да и как земля может кому-то принадлежать? Должно быть наоборот — народ принадлежит земле-кормилице. Правильно?
— Склоняюсь перед вашей мудростью, — согласился Ву. Поглядел на трость и продолжил: — Итак, мы, духи, здесь частые гости?
— Раньше было не так, теперь же…
Заинтригованный Ву возвысил голос. — Неужели?
Шум заставил Танцора отвлечься. Он начал озираться, сосредотачиваясь. Через миг звук повторился. Он выругался: то был отдаленный собачий лай.
Даже Ксетел повернула меховую голову. — Вы вторглись, вызвав гнев стражей. Пора вернуться к вратам.
Теперь брови Ву взлетели. — Врата? Здесь есть врата?
— Вы не знали? — Она повернулась, маня их за собой.
— Нет. Мы пришли… издалека.
— Тогда поспешим.
Лай нарастал, в голосах слышалась алчность. Танцор схватил Ву за руку, помогая брести. Ксетел повела их на дюну; за ней в низине виднелась постройка, совсем не подходящая этому пейзажу. Танцор помог магу спуститься по склону, не отставая от Ксетел.
То была низкая арка из тщательно отесанного черного базальта — явно созданная пережить века, но занесенная песком и пылью.
Ксетел указала туда. — Идите.
Танцор отпустил руку Ву. Он не был магом, но понимал: это всего лишь древняя диковина. От нее не исходило никакой ощутимой ауры.
— Закрыто, — разочаровано сказал Ву.
Непостижимая эмоция исказила чуждое лицо Ксетел. — Вы слепы? Врата открыты. Многие пользуются ими.
— В ваше время — возможно.
Ксетел сплела длинные пальцы, вероятно, в смущении. — Умоляю, не думайте обо мне плохо… но мне пора уйти.
— У меня так много вопросов, — отозвался Ву.
Ксетел снова засмеялась, весьма нервозно. — Тогда я назову тебя Амман-ан-аш. Тот, кто хочет все знать. Его же, — кивнула она в сторону Танцора, — назову Кот-телиш-ат. Тот, кто следит и судит.
Лай раздался так близко, что даже Ксетел скривилась, горбя костистые плечи. — Ну же, — зарычал Танцор.
Однако Ву смотрел на арку, прижав палец к губам. — Интересно. Похоже, она запечатана с этой стороны…
— Ну!
Недомерок закатил глаза: — О, ладно. — Зажал трость подмышкой. — Посмотрим, смогу ли я вспомнить…
Поблизости заскрипел гравий, оба повернули головы. Над вершине дюны встал мощный пес, размером с пони, короткошерстный, тускло-палевый. Он смотрел вниз, почти комически повернув голову набок — словно смущенный тем, что жертвы не убегают.
Ву раскрыл рот, трость упала в песок. — Увы мне, — просипел он. Танцор встал лицом к зверю и вынул самые тяжелые кинжалы, хотя почти не верил в свои шансы. Ксетел пятилась, дико озираясь. Она явно чуяла зверя, но не видела.
Фыркнув словно бешеный бык, пес атаковал. Танцору пришла на ум лишь одна идея. Техника, о которой он лишь слышал — когда перепрыгивают через голову животного и бьют в холку. Нужен был импульс, так что он побежал навстречу, поджав руки к груди. Ноги с трудом отталкивались от податливого песка, но что можно было сделать? Он не сводил глаз с прыгающего зверя, видел капающую из пасти слюну и глаза, будто пылавшие изнутри от кровожадной злобы.
Расчет подсказал: пора прыгать или умирать. Он подскочил, но тут всё вокруг странно завертелось — и он плюхнулся на мокрый зыбкий песок. Задохнулся. Стояла тьма, дул холодный ветер; казалось, издалека доносится разочарованный, яростный вой демонов Тени.