Танцор обернулся к великану, заблокировавшему заднюю дверь. — А тебя как звать?
Мужчина озадаченно нахмурился и объявил: — В баре не драться.
Танцор поднял бровь: "Верно" . Громко крикнул внутрь: — Спиртное все ваше. Уверен, место для трех фляг найдется, — и начал пробираться меж павшими телами на улицу.
Уже покинув переулок, услышал боязливый вопрос: — Это безопасно?
Неумеха ухмылялась, ожидая его на улице. — Ты очень помогла, — сказал он с упреком.
— Мне говорили, что вы хороши — но я не знала, что настолько хороши.
— Спасибо… наверное.
— Могли бы меня научить?
Он искоса поглядел на нее. — Наверняка. Но не думаю, что у нас есть время.
— Планируете уезжать?
Он засмеялся: — Планирую чертовски много дел для всех нас.
Девушка чуть не воспарила над лужами. — Увидим. Вдруг этот Геф наконец поймет урок.
Танцору пришлось покачать головой. — Нет. Мне придется забить его до потери чувств и забросить на корабль.
— Почему еще не?..
Он вытер холодную росу с лица. — Потому что мы должны побороть его организацию. Или один из подручных вылезет наверх, и придется начинать сначала.
— А, поняла.
Вблизи "Смешка" он ускорил шаги, потянув ее за собой. Если уже устроена засада, то здесь.
Дверь открылась, Прощай кивнула им. Танцор расслабился. Склонил голову, прощаясь с Неумехой, и пошел наверх.
Отпер дверь, сунулся внутрь. Может… но контра была пуста. Он долго стоял в темноте, глядя на стол. Ву не нужно было уходить одному. Нужен друг, чтобы сохранять дураку жизнь. Да о чем он вообще думал?
Подтащив стул к стене у входа, он сел, балансируя на задних ножках. Положил руки на холодные рукояти кинжалов, которые всегда скрытно носил у пояса — на всякий случай. Посидел так молча, глядя в темноту и слыша стук дождика по закрытым ставням, потом тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Недуриан сидел на скамье и ел яблоко; день выдался солнечным и он наслаждался теплом. Рядом были привычные старые грызуны, несли привычные небылицы и следили за малой толикой красот мира, кои могла предложить площадь в торговом квартале Малаза. Он едва ли вслушивался — каждую историю пришлось слышать уже дюжину раз — но, когда болтовня внезапно умолкла, поднял глаза и подавился. Перед ним стояла Агайла, руки в боки. Роскошный кружевной шарф обвивал шею, длинные волосы разметались — черный шелк на белом.
— Вот ты где! — провозгласила она, будто обращаясь к блудному дитяти. — Уже опаздываем. Скорее! — Она почти полетела к берегу.
Ошеломленный Недуриан встал, сжав огрызок в руке.
— Одной вдовы тебе не хватило, а, Нед? — крикнул один из старых грызунов.
Недуриан с нарочитой задумчивостью провел пятерней по нечесаной бороде, оправил ветхий воротник. — Никогда не мог отказать девчушке, дружок.
Старик ухмыльнулся компании. — Ага… покорность. — Оба остальных заквохтали, демонстрируя отсутствие зубов.
Недуриан воздел палец. — Осторожнее. Рыбам может понравиться ваш вкус.
Старый приятель махнул рукой: — Ах… у них было так много оказий.
Агайла сверкала глазами с улицы. Он поспешил туда. Сборище стариков провожало их смехом.
Поравнявшись с Агайлой, он озадаченно взглянул на нее. В чем может быть дело? Никогда он не говорил с ней вне лавки — и вообще не видел, чтобы она выходила из лавки. Шага ее были быстрыми, волосы развевались на сильном ветру.
— Что? — спросил он.
Ведьма не обратила внимания, и он прикусил язык. Она вела к полнолюдным докам, где торговые суда выгружали товары, брали пассажиров на материк.
Она озирала толпу, подскакивая на кончиках пальцев и кусая губы. Не знай он ее слишком хорошо, решил бы, что это тревога. А то, что вызывает тревогу в этой женщине… да, это уже не его класс.
— Не вижу его, — пробурчала ведьма разочарованно. — Уже должен был быть.
— Кто?
— Обо.
Он покачнулся, едва не разинув рот. Обо! О все боги и демоны, благие и подлые! Это имя произносили шепотом лишь самые умудренные маги. Они встретят его? Просто встретят? Он сомневался.
Ведьма поманила его. — Что ж, ничего не поделать. Примем ее сами.
"Ага. Еще женщина" . — Кого? — спросил он. Она вновь не ответила. Скрипя зубами, он пошел вслед за ней к основанию пирса, где встало последнее судно. Агайла скрестила руки, тут же отвела назад и уложила узлом гриву волос; подтянула рукава и снова сложила руки на тощей груди.
Действительно нервничает, понял старик, ужасаясь столь откровенному беспокойству многоопытной колдуньи. — Кто же она? — спросил он едва слышно.