Эйрис заметил, как Рикард Старк и Хостер Талли удивлённо вскинули брови и переглянулись. Все действительные члены ордена были примерно одного возраста и уже имели за плечами опыт прожитых лет. Представленный же юноша — иначе его назвать было невозможно — никак не походил на главаря банды, не то что — всего криминального мира. Однако, начав свою короткую речь, Доран показал себя знатоком своего дела. В доказательство собственных слов и заслуг он вручил каждому из присутствующих увесистые папки, в которых содержалась удивительная и даже шокирующая информация. Имена, места, события и даты — всё произвело на орден впечатление.
— Думаю, что в силах не только вывести отношения государства и криминального мира на новый уровень, но и предоставить своих людей во всех странах. Nomen illis legio*, господа и дама, — торжественно произнёс Мартелл и развёл руки, словно желая продемонстрировать этот самый легион.
Повисла тишина. Каждый из членов ордена обдумывал увиденное и услышанное, взвешивал плюсы и минусы такого сотрудничества. Эйрис, обхватив руками потяжелевшую голову, уже знал собственный ответ. Каким бы нахальным и подозрительным ни казался новенький, принятие в свои ряды подобного человека значило сделать огромный шаг к цели ордена. Ни для кого не было секретом, что государственные деятели сотрудничали с главами преступного мира. Но то, что предлагал Доран, было совершенно иным.
— Скажите, мистер Мартелл, — задумчиво протянул Тайвин, глядя на одну из страниц папки, — а почему мы должны принять в наши ряды именно вас? Как я понимаю, среди вам подобных есть более ценные кандидатуры. Например, эта миссис Крейн. Она молода, но уже добилась гораздо большего, нежели вы.
— Согласен, — таинственно улыбнулся Доран. — Но она не столь сговорчива, как я. Привыкла вести собственное дело и не лезть в политику.
— Господа, — медленно протянула до этого молчащая Оленна. — Не хочу каким-то образом влиять на ваше мнение, но лишь отмечу: сама я не первый год нахожусь в подобных кругах, хоть пока и не заняла достаточно высокое место. И, прежде чем притащить в наше тайное логово этого юнца, переговорила со всеми значимыми людьми в криминальном мире. Господин Мартелл — лучший из тех, кто хотя бы заинтересовался в нашем деле.
Таргариен тихо усмехнулся, прикрыв рот ладонью. Слова Тирелл имели большой вес, и то, что она высказалась в пользу юноши, фактически являлось утверждением его в орден. К тому же, при слове «юнец» Доран не только не оскорбился, но и не проявил какой-либо эмоции. Оленна любила хороших актёров, хоть и ратовала за искренность.
— Я бы хотел отметить ещё одну важную вещь — чистота крови.
Эйрис не сразу осознал, что говорит не кто-то иной, а он сам. Пять пар глаз вновь уставились на него, выражая целую палитру эмоций. Тихо откашлявшись, мужчина продолжил:
— Столетия назад у нашего ордена была несколько иная цель, и хоть её серьёзно видоизменили, некоторые традиции соблюдаются по сей день. Титул, статус в обществе, воспитание и, в особенности, гены. Мы строго следим за тем, кого выбирают в супруги наши дети, а раз в сто лет соединяем узами брака наших лучших отпрысков, тем самым укрепляя союз. Каково ваше наследие?
— Я знаю об этой особенности ордена, лорд Эйрис, — тепло улыбнулся Доран, но в чёрных глазах плескалась хитрость. — Могу вас заверить, что моя семья является потомками знатного рода, хоть и не носит титулов. Также я самолично воспитываю младших брата и сестру и сам надеюсь в ближайшем будущем подобрать себе достойную партию.
Старк, ярый противник пункта о чистой крови, нахмурился. Эйрис уловил мимолётный обмен взглядами между Рикардом и Оленной, после чего последняя легко кивнула. Мужчина, выудив из стоящего возле него портфеля какие-то листы, откашлялся и обратился к остальным.
— Прежде, чем выносить вопрос о принятии нового члена в наш орден на общее голосование, я хотел бы поднять ещё один вопрос, в котором, к сожалению, господин Мартелл не сможет участвовать в случае одобрения его кандидатуры по причине недолгого членства.
Серые глаза уставились прямо на Таргариена, и тот почувствовал неподдельный страх. Сквозь алкогольную пелену пробились голоса, и их шум почти заглушил голос Старка. Западня, западня!
— Я рад, что ты, Эйрис, так удачно поднял вопрос о прошлой миссии нашего ордена. Действительно, раньше значимость чистой крови волновала наших предков сильнее, чем благополучие нации в целом. Опыты, проводящиеся со времён средневековья, кровосмешение и прочие мерзости привели к ухудшению генофонда и практически истребили великие дома. Наши прапрапрадеды отказались от подобной цели, переписав историю и лишь как дань традициям согласившись на браки между членами ордена раз в сто лет. Но методы, коими достигались «совершенные» люди, оказались под запретом. И, к моему глубокому сожалению, один из нас пренебрёг этим, пойдя на ужасные вещи.
Голоса в голове неистово закричали, и Эйрис словно оказался вне своего тела, наблюдая за всем со стороны. Вот Рикард раздаёт всем, кроме него и Дорана, листы с какими-то фото и текстовыми материалами. Оленна не выглядела удивлённой, что подтверждало её осведомлённость. Старк не вынес бы вопрос на общий совет без её согласия. Когда взоры всех членов ордена обратились к Таргариену, он вдруг понял: спустя десять лет собрание устроили не ради принятия в свои ряды Мартелла, а ради другого. Другого человека, нарушившего законы этого общества.
— Лорд Эйрис, вы отрицаете все обвинения в ваш адрес? — донёсся властный голос Тирелл. Мужчина пытался что-то сказать, возразить или заступиться за себя, но язык не слушался его, а тело словно задеревенело.
— Что же… В таком случае, вы лишаетесь титула, членства в ордене и всех прилагающихся привилегий. Ваши разработки в области химии и уже созданные препараты отныне принадлежат ордену. Попытка воспроизвести их по памяти понесёт за собой ваше немедленное заключение в тюрьму до конца жизни. Также вам запрещается каким-либо образом контактировать с вашим сыном Рейегаром в связи с опытами, которые вы на нём ставили. Мальчик с матерью будут жить отдельно. Попытка нарушить данный указ также карается пожизненным заключением. Все ваши вещи, относящиеся к ордену, документы, а также герб и печатка, будут изъяты нашими людьми…
Оленна очень долго зачитывала перечень всего, что ожидает Эйриса в недалёком будущем, но он уже не слышал этого. Гул в голове стал невыносимым, и мужчина, не выдержав, громко закричал, осев на пол и вцепившись трясущимися пальцами в волосы.
— Не нужно драматизировать, мистер Таргариен, — холодно пропела глава ордена. — То, что вы делали с мальчиком, карается смертной казнью. Хорошо, что эксперименты не дали никаких результатов. Иначе бы участь ваша была куда хуже.
***
Эйрис смеялся, глядя на пустое место над камином, где раньше висел герб его рода. Они думают, что отобрали у меня всё. Думают, я разбит, уничтожен и сломлен. Пусть горят в адском пламени их чёртовы правила! Неженка Рейегар никогда не был идеальным сыном. Они думают, я мучил его… Мучил?! Мальчишка не перенёс ни одного препарата — вечно выблёвывал их вместе с ужином или завтраком. Отродье… Я придумаю иной способ сделать этого маменькиного сынка хоть немного похожим на меня. Продолжатель рода! Куда там! Нет, они ошиблись. Наконец-то они ошиблись! Чистота крови не в том, чтобы спать со своей женой. Идеального ребёнка может родить и та, что не скованна узами брака. Они глупы, если думали, что своё главное творение я не спрячу, не скрою, не отведу от него их взор!
— Глупцы! — уже вслух выкрикнул Эйрис и громко захохотал. Его безумный взгляд воспалившихся от недосыпа глаз без устали метался по комнате, выискивая, выслеживая. Они сами следят за тобой. Знают каждый шаг, каждый вздох, каждую… мысль.
Открылась входная дверь. Таргариен, замерев, прислушался. Он ждал гостя не раньше полуночи, но стрелки показывали лишь десять часов. Когда юноша в тёплом пальто опустился напротив хозяина дома, тот задал волнующий его вопрос:
— Что тебе надо, Мартелл?
Доран расслабленно откинулся на спинку кресла и поставил рядом трость. В прошлый раз, на встрече ордена, было не видно, как он хромает. Теперь же травма привлекла внимание Эйриса.