— Тем более! Значит, ты сможешь поймать убийц!
Ник молчал, что меня возмутило. О чем тут думать?
— Все не так просто. Тебе лучше сначала поговорить с отцом. А после, если захочешь, мы еще раз это обсудим.
— Мой отец тебе кто? — фыркнула я. — Начальник? Без его разрешения ты не можешь делать свою работу?
Ник поморщился и напряженно произнес:
— Я понимаю тебя, Тереза, поверь, правда, понимаю. Убийство женщины, которая тебя вырастила, не должно остаться безнаказанным. Она моя мать, и я полностью разделяю твою скорбь. Обещаю тебе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы наказать виновных. Но сейчас я должен передать тебя отцу целой и невредимой. Ты не представляешь, насколько это важно.
— И чем это важнее правосудия? — Ник опять завел волынку, я разозлилась и вскочила. — Я расскажу все, что знаю, и ты начнешь расследование.
— Это делается не так. К тому же твой отец… — Ник поморщился и застыл, словно раздумывая. Может, ему, как и мне, больно думать про смерть, если речь шла о Келли? — Ладно, давай так. Покажи точное место, где все произошло. Секунду.
Он вышел из кухни и вернулся с черной тонкой книжкой в руках. Положил ее передо мной, только это оказалась не книжка, а устройство, которое показывало кусочек карты. Аэропорт, река Колумбия, граница с Канадой…
— Это маленькая карта. Ее недостаточно.
Ник вскинул бровь.
— Даже так, — пробормотал он. — Смотри, я покажу.
Он дотронулся пальцами до экрана, и картинка изменилась. Сначала все стало ближе, потом наоборот — взлетело наверх.
— Ого! — я забрала у него устройство и попробовала сама. Карта двигалась, подчиняясь движению моих пальцев. У нас с Келли такой штуки не было, мы всегда пользовались бумажными картами. — Ничего себе! Что это такое? Как оно работает? Здесь много карт?
Ник рассмеялся.
— Невероятно найти в наше время подростка, который не умеет пользоваться планшетом.
Я не обратила внимания на его изумление. Слишком увлеклась, рассматривая устройство со всех сторон, ведь оно позволяло указать место с точностью до пятидесяти ярдов.
— Вот, — ткнула я на точку. Ник внимательно следил за моим пальцем. Я рассказала ему все, что произошло.
— Ты не запомнила номера машин?
— Нет, прости, — я растерялась. Честно говоря, мне такое даже не пришло в голову.
— Сколько их было? — спросил Ник деловито, но я видела, чего это ему стоило.
— Четверо. Одного я видела в Портленде, около твоего бывшего дома. Остальные, наверное, тоже тут. Я смогу их опознать, если увижу.
Он поднял на меня взгляд и нахмурился.
— Это тебе лучше обсудить с отцом.
— Что именно? — я оторопела. И если уж отец виноват в смерти Келли, как считает Лорейн, он не будет против моей помощи Нику. — Думаешь, он не разрешит мне помогать?
— Нет, не в этом дело.
— А в чем? — я его решительно не понимала.
В коридоре раздался шорох. Ник напрягся и вытащил из-за пояса пистолет. Сердце забилось как сумасшедшее, когда он сделал знак молчать и неслышно двинулся вдоль стены. Неужели Рыжий? У меня похолодели пальцы.
— Что? Пристрелишь на месте? — раздался ехидный голос. В кухню стремительно зашла светловолосая женщина, окинула меня недовольным взглядом прищуренных глаз и направилась к холодильнику. — Хотя лучше пристрели. Скоро проснутся дети, а я так торопилась, что из еды у нас только брокколи и кукуруза. Вы же съели все бутерброды.
Я поперхнулась последним кусочком и закашлялась. Схватила стакан сока, который до этого налил Ник, но он словно вольная птица выскочил из рук и полетел на пол. Сок разлился, стакан закатился под стол. Я испуганно уставилась на Лорейн.
— Ты мечтала сбросить пару фунтов, — Ник невозмутимо взял другой стакан, налил сок и поставил передо мной. — А овощи полезны.
— Не могу сказать того же о преданности, — произнесла Лорейн, выделяя каждую букву; с шумом захлопнула холодильник и одарила Ника взглядом, от которого он должен был сгореть на месте. Но судя по его спокойствию, за годы совместной жизни он научился отражать такие выпады. Лорейн криво усмехнулась и направилась к выходу, холодно осмотрела меня по дороге и вышла из кухни — прямая спина и гневно вздернутый подбородок.
Я обнаружила себя в углу между раковиной и плитой. Если бы Лорейн еще осталась на кухне со своим драконовым огнем, пришлось бы вылезти в окно.
— Мне надо поспать хотя бы пару часов, — Ник потер глаза и подавил зевок. Он не сердился и не пугался, а выглядел усталым. — И тебе тоже не помешает. И, прошу, — он посмотрел на меня красными от усталости глазами, — не сбегай. Патрульная машина приехала, они подежурят. Здесь ты в безопасности.
В безопасности? Наверное, безопасно там, где нет его жены, офицера Стивенсона, Руфуса и Рыжего с дружками. И где бы это могло быть? Мне пришла в голову только глухая чащоба. Или верхушка вулкана Маунт-Худ.
Восходящее солнце добралось до кухонного окна, осветило темную кухню и все мои сомнения. Я не понимала многого из того, что говорил Ник, не знала всех мотивов Келли и, как выяснилось, не знала ее саму. Но она была права во многом, так может не стоит обвинять ее во лжи?
Убрав с пола пролитый сок, я спряталась в комнате, в которой проснулась. Мне захотелось остаться в одиночестве и поразмышлять над тем, что произошло. Я привыкла неторопливо обдумывать каждое происшествие в своей жизни, пусть и не слишком значительное, анализировать, как событие повлияло на меня. Раньше у меня хватало времени. Сейчас жизнь неслась вперед бешеными скачками, поминутно меняя темп и сбивая с ног.
Несколько часов я сидела на кровати и наблюдала за солнечным светом. За окном расстилались бесконечные поля. Потом совсем близко, под окнами, залаяла собака, и я очнулась. Раздались и другие звуки: вдалеке переговаривались, ходили по дому. Я остро ощутила покой этого места. Казалось невероятным, что несколько дней назад я в панике бежала по лесу, удаляясь от прежней жизни.
Келли больше нет. Раньше я всегда знала, что могу положиться на нее. Она поможет, если возникнет необходимость, а сейчас я осталась одна между поверженным прошлым и туманным будущим.
Я вытащила из кармана подарок Келли на двенадцатилетние: кулон — капля янтаря на простом кожаном шнурке. Внутри навечно застыла маленькая пестрая бабочка. Я долго не верила Келли, когда она убеждала меня, что бабочка ненастоящая. Выглядела она, словно живая. Когда я вглядывалась в янтарь, казалось, бабочка шевелит усиками. Сейчас она застыла, так же, как и я, с трепетом ожидая прихода нового дня.
Сложно представить, что он принесет. Завтра я встречусь с отцом. Интересно, я похожа на него? Так странно думать, что где-то есть незнакомый мне человек, который может ограничить мою свободу. А если мы с ним не поладим? Вдруг ему не понравятся мои способности? Хотя с чего они должны ему понравиться, если из-за них на меня объявлена охота, и гибнут люди.
И почему Ник отговаривался туманными намеками? Он ведь явно что-то знал. Хотя, если он хранил чужие тайны, нечестно заставлять его отвечать. Или там что-то настолько страшное, что он предпочитал держаться подальше? И хотела ли я знать?