Зрелище впечатляло. От моты, строения некогда круглого, остались лишь руины. В центре сохранилось приподнятое над землей основание, окруженное рвом метра два в глубину, с наружной стороны рва – еще одно кольцо, насыпь с центральным возвышением, и следующий ров, той же глубины, что и первый. Рядом с этой круговой конструкцией, буквально дышавшей древностью, современные дома выглядели почти неуместно.
Средневековые руины, густо заросшие травой, были обнесены невысокой деревянной изгородью, в диаметре все сооружение достигало приблизительно восьмидесяти метров.
В самом центре возвышения лежала женщина, которую действительно можно было принять за принцессу. Поза спокойная – руки сложены на животе, словно спит, и даже издали было видно, что она очень красива: гладкая кожа, античные черты, в которых мягкость и нежность соединялись с решительностью, золото распущенных волос растекалось вокруг головы. И только пухлые губы, бледные, безжизненные, выдавали, что женщина вряд ли просто спит.
Валентина мысленно согласилась, что “принцесса” действительно напоминает средневековую даму: одета во что-то наподобие белой льняной туники, доходящей до пят, на талии одеяние стянуто поясом цвета темного золота, концы пояса словно стекают вдоль бедер.
Вокруг суетились криминалисты в белых комбинезонах, фотографировали тело в свете мощного прожектора, записывали, зарисовывали, обследовали все вокруг. Двое агентов торопливо устанавливали вертикальные щиты, чтобы огородить место преступления и скрыть жертву от любопытных взглядов прохожих, которые вот-вот появятся.
Клочья тумана, разодранного когтями встающего солнца, придавали картине зловещую кинематографичность – казалось, после столкновения пространственно-временных пластов в мир, где обитает принцесса, приземлились астронавты.
Валентина узнала Клару Мухику, та, тоже заметив ее, направилась к ней, стараясь ничего не задеть и не мешать криминалистам. Лейтенант двинулась ей навстречу по специально оставленному узкому проходу между кольцами моты. Клара, маленькая хрупкая женщина лет пятидесяти, с золотисто-пшеничными волосами, была подругой Валентины с тех самых пор, когда та шесть лет назад перебралась в Сантандер из родной Галисии.
– Неплохое начало дня, да? – сказала Клара вместо приветствия.
– Что и говорить – картина странная. Бедная – лежит там, будто Белоснежка… Мы точно в сказке братьев Гримм. Ты успела осмотреть тело? Тебя пропустили? – Валентина кивком головы указала на хлопочущих криминалистов.
– Да, пропустили. Милые ребята. Стоило пригрозить, что буду ждать их в зале для аутопсии, так сразу оставили меня в покое. – И она подмигнула Валентине.
– Личность, как я понимаю, установить не удалось.
– Правильно понимаешь. При ней никаких документов, вот ни одной, даже самой завалящей, бумажонки. И ни кошелька, ни сумки. По крайней мере, в радиусе ста метров пока ничего не нашли.
– Так, успокой меня, пока мы тут все не рехнулись. Может, хоть какая-нибудь бирка на одежде? А то кое-кто уверен, что это средневековая принцесса. Или ты и сама так считаешь? – саркастично вопросила Валентина.
– Звучит безумно, но бирок нет, лейтенант.
– Уверена?
– Пока ничего. Платье старинное, похоже, ручной работы, кожаная жилетка – к слову, тоже довольно древняя – изнутри аккуратно заштопана. Но я и сама лишь десять минут как приехала, так что толком изучить не успела.
Валентина несколько секунд молча раздумывала над информацией. Она полностью доверяла профессионализму Клары, с которой особенно сблизилась после той жутковатой истории с найденным на вилле “Марина” скелетом младенца. Для них обеих то расследование стало личным и профессиональным вызовом, к тому же в их жизни появился Оливер Гордон. В его лице судмедэксперт обрела нового родственника, а Валентина – любовь. Пути этих женщин едва ли могли пересечься с Оливером при иных обстоятельствах.
Клара с радостью наблюдала за развитием отношений Валентины и Оливера. После событий вокруг дела на вилле “Марина”, в том числе смерти ее матери, она несколько смягчила свойственный ей резковатый сарказм. И вот теперь, спустя долгие годы практики, ей вдруг стало сложно бесстрастно относиться к случаям, с которыми ее сводила работа.
– Хорошо, и что ты думаешь? Когда наступила смерть? – спросила Валентина.
Клара колебалась. Она не любила делиться неподтвержденными догадками, но понимала, что следователи торопятся получить хоть какие-то сведения, любая информация может оказаться ключевой.
– Смогу сообщить что-то конкретнее, когда внимательно осмотрю тело, но, учитывая температуру тела, которое, несмотря на холод, еще теплое, я бы сказала, что умерла она не больше шести часов назад. Однако окоченение уже наступило. Это очень странно.