Выбрать главу

«Нельзя останавливаться!..» – думал я, из последних сил выискивая нужную дверь.

В коридоре появлялось всё больше изуродованных тел, мучительно воющих о своей судьбе. Я оббегал их, стараясь не смотреть в лица.

Всё это настолько меня испугало, что захотелось просто закрыть глаза руками и оказаться подальше отсюда. Но оставалось только бежать вперёд.

Через несколько минут кружения по коридорам я встретил Лёшку. Он статично стоял, указывая рукой на дверной проём.

Подбежав к нему, я немало испугался, увидев, что его глаза стали полностью белыми. Мне показалось, что он даже не дышал, а лишь бездумно смотрел вперёд, не опуская руку.

Я заглянул в проём. Это была та самая дверь с наклейкой зайца.

«Отлично! Это наше спасение!» – подумал я, оборачиваясь к Лёшке. Положение его тела не изменилось. Я взялся руками за края его футболки и начал трясти, в надежде, что он очнётся. Вой и металлический стук нарастал, раздаваясь в моих ушах скорбным эхом.

– Да очнись ты, сволочь! – кричал я, пытаясь привести его в чувство. В конце концов мои руки ослабли, Лёшка закрыл глаза и замертво упал на застарелый линолеум.

Я увидел, что со всех сторон ко мне ползут полумёртвые, и помчался к двери.

«Наконец-то выход!» – подумал я, открыв дверь. Оглядев ступеньки, я понял, что спуск вниз отличается от того, что я уже видел. Будто бы мы поднимались не здесь. Но нечто ужасное приближалось и гнало меня вперёд.

«Там были люди?.. Что это было? Откуда они все взялись?» – всплывали в моей голове вопросы, остающиеся без ответа. Всё, что истинно меня интересовало – поскорей выбраться из заброшенной стройки. Сбавлять шаг было нельзя.

Спустившись, я заметил перед собой каменные стены. Наверху я увидел решётчатые окна, свет из которых слегка развеивал тьму ямы. Это было похоже скорее на подземный тоннель, чем на каркас из железных балок и бетонных плит.

Осторожно проходя вперёд, я заметил скрытые углубления по бокам тоннеля. Некоторые из них были закрыты, а некоторые лишь прикрыты ржавыми решётками. Пройдя внутрь одной из них, я начал путь по ещё одному тоннелю.

Из разных сторон снова начал доноситься металлический стук. Меня накрыла тревога и осознание безысходности. Я не был даже близок к выходу.

«Куда идти дальше?..» – задумался я, оборачиваясь во все стороны.

Я сел на колени и тихо заплакал. Теперь даже Лёшки не было рядом.

«Что я могу сделать?» – жалея самого себя, подумал я. – «Нет. Нет смысла стоять на месте. Спасение не упадёт с неба» – продолжил я, быстро взяв себя в руки.

Тьма поглощала меня, пожирала. Из неё рождались страшные образы, которые сводили с ума. Я хотел закричать, но смысла в этом не было. Не было никого, кто бы смог мне помочь.

На секунду я задумался:

«А в этом ли мире я нахожусь?»

Мне чудились шорохи и нарастающий звон тюремных калиток. Сердце снова начало бешено колотиться, буквально выпрыгивая из груди.

Я бежал долго. Бежал, не зная куда. Скрипучие решётки время от времени двигались в разные стороны, раздаваясь в моей голове скрипучим эхом. Казалось, я уже никогда не найду выход.

Издалека мне послышался душераздирающий животный крик. Во всяком случае, так показалось мне в первую секунду.

Прислушавшись, я понял, что невероятный крик был издан человеком. Он был настолько мучительным, что выходил за грани человеческого восприятия.

Что-то заставило пойти меня на этот вой. Он одновременно пугал и вызывал интерес.

Я следовал, будто заворожённый. Решётки вокруг меня задёргались, будто бы подул сильный ветер. Из них стали плестись и выползать заключённые – старики в кандалах, железных ошейниках и колодках. Их тела были изуродованы пыточными инструментами.

Я видел, как из ран и изломанных конечностей сочится кровь. Они выли, поднимая ко мне руки и медленно приближаясь.

Испытав шок, я рванул на доносившийся крик. Моё тело растворилось во тьме и будто исчезло. Я ничего не видел и не ощущал почвы под ногами, но всё ещё обладал возможностью мыслить. Это было страшнейшей пыткой.

Я полетел куда-то вниз, в неизвестность. Быть может, сейчас моё тело разобьётся о бетонные плиты, а быть может, я уже мёртв.

Крик усиливался до тех пор, пока вовсе не прекратился.