– Фрэнсис Хеллоуэл, – сказала я.
– И почему ты здесь?
– Извините, не совсем понимаю вопрос.
– Как пробудилась твоя магия, дорогая?
Я подумывала над тем, чтобы солгать. Мне совершенно не хотелось рассказывать компании незнакомок о худшем моменте в своей жизни.
Наверное, можно остановиться на частичной правде.
– Мой босс на меня напал.
Миссис Ли кивнула, поджав губы.
– Вот как. И что ты почувствовала?
– Почувствовала?
– Да, Фрэнсис. Какое чувство в тебе вызвало это нападение?
Лишь бы все перестали на меня таращиться! Их немигающие взгляды погасили чувство приятного волнения, оставшееся от предыдущего урока, и оставили кислый привкус во рту.
Неужели она это серьезно?
– Плохое, – коротко ответила я.
Миссис Ли перевела свой пронзительный взгляд на невзрачную девушку по правую руку от меня, и я с облегчением вздохнула.
– А как мы поступаем, когда нам плохо, Сара?
– Стараемся дышать глубоко и не терять самообладания. Не забываем о том, что сами управляем своим телом и эмоциями.
– Отлично, – похвалила ее миссис Ли. – В первую очередь магия – это власть над собой.
Следующие несколько часов мои одноклассницы рассказывали о самых жутких минутах в своей жизни, о злости и печали, о том, как сжималось и болело сердце. Миссис Ли все это время сидела перед нами с идеально ровной спиной и давала советы: глубоко дышать и представлять, будто душа становится совсем маленькой и возвращается в грудную клетку.
Истории были кошмарные, но завораживающие. Возможно, меня немного успокаивало то, что не одна я пережила подобные страшные минуты, опасные и непредсказуемые.
Две девушки со впалыми глазами, сидевшие напротив меня, в подробностях описали пожар, случившийся пару месяцев назад на фабрике «Трайангл» недалеко от центра города. О нем много писали в газетах. Погибло сорок шесть человек. Сара и Кора тоже сгорели бы, но эта трагедия пробудила их магию, и с ее помощью девчонки открыли запертую стальную дверь, чтобы вырваться на свободу.
Сара с Корой передавали события того дня по очереди, и у меня создавалось впечатление, будто они уже не в первый раз об этом рассказывали. У них очень хорошо получалось выделять мельчайшие детали. Кора описывала вонь горящей плоти, а Сара – вопли боли. В конце истории миссис Ли подытожила, что им необходимо научиться управлять своими силами.
Меня удивило, почему никто не заострил внимание на том, что магия спасла им жизнь.
Миссис Ли кивала и принимала сочувственный вид ровно в нужные моменты, а еще раз за разом повторяла, как важно себя контролировать.
Мне было тяжело смотреть в лица своих одноклассниц, когда они были так уязвимы, поэтому я разглядывала сам кабинет – такой же необычный, как предыдущий. Он напоминал подвал церкви: окон здесь не было, стены как будто покрыли черным воском, пошедшим разводами, а на картины падали золотистые тени от канделябра под потолком. Я наблюдала за тем, как отблески мерцают и меняются, пока миссис Ли не объявила, что урок окончен.
Лена ждала меня в коридоре.
Я подстроилась под ее шаг, и вскоре мы добрались до столовой, где нас ждал обед. Лена села рядом со мной и налила себе в миску суп. У меня наконец появился аппетит, и я последовала ее примеру, а затем спросила:
– Что это такое было?
– Ты про занятие с миссис Ли? Она верит в… очищение от эмоций. Тебе еще повезло. Говорят, до нее была другая преподавательница, которая ратовала за практический подход.
– То есть?
– Весь урок бросалась книжками и кричала на учениц. А когда они набирались внутреннего спокойствия и переставали на это реагировать, объявляла их готовыми к изучению заклинаний.
– Пожалуй, я предпочла бы такой подход, – со смехом ответила я, и Лена понимающе улыбнулась.
– Что ж, тогда ты будешь разочарована в местных предметах.
– Они здесь все такие?
– Примерно. Без контроля над магией легко разрушить себе жизнь, – монотонно проговорила она, словно повторяя чужие слова, в которые сама не верила.
После обеда Лена отвела меня в следующий кабинет, обшитый панелями из красного дерева, и снова ушла. Я села рядом с миниатюрной девушкой с темной кожей и черными кудряшками, собранными в пучок ниже затылка.
– Мейбл, – представилась она, протягивая мне свою маленькую ручку.
– Фрэнсис.
Ее яркая, солнечная улыбка была как бальзам на душу после невыносимо долгого занятия в мрачном кабинете миссис Ли.
Преподавательница – рыжеволосая и очень бледная – представилась в начале урока, но ее имя тут же вылетело у меня из головы. Я вспомнила, что видела ее накануне в вестибюле. Голос у нее был сладкий, но невыразительный.